Кажется, Маттиасу Линдблуму (Mattias Lindblom) не по силам тягаться со своим наставником Александром Бардом (Alexander Bard). Или нет? Слушатели проходили мимо альбома, что лежит передо мной, два с половиной года – были уговорены собственным предубеждением; но ответ на вопрос всегда находился в 48-ми минутах – такая малость, чтобы оценить первый самостоятельный диск Vacuum.

Your Whole Life Is Leading Up To This (YWLILUTT, если позволите) – это типичный contra-крик человека, который на последнем перекрестке предпочел уютному асфальту извилистые колдобины проселка. Когда Бард конструировал Vacuum – сразу после разрушения опереточных героев Army Of Lovers – он, по его же признанию, создавал гимн научным достижениям прошедшего и грядущего веков. Отсюда нарочитая искусственность и холодность, колючие тексты, вникнуть в которые с первого-второго-третьего раза было практически невозможно, визуальный ряд и почти дословная иллюстрация советской фантастики тридцатых годов… Отсюда, в конце концов, музыка – тщательно воссозданный, разобранный на запчасти и диким, невообразимым образом склеенный синти-поп семидесятых. Интеллектуал Бард шел поперек, и успех, который пришел к группе, был во многом связан именно с его талантом компилятора, а вовсе не с достоинствами Vacuum – потому что адекватно воспринявших группу людей на момент старта проекта попросту не могло быть. И неудивительно, что другие участники коллектива – Маттиас Линдблум и Марина Шипченко – были таким же декором, как и, скажем, дремучие синтезаторы, ведущие мелодию Parallel Universe с дебютного альбома. Линдблум был тем же синтезатором – только поющим, а Шипченко… ну, она была третьей участницей Vacuum. Просто потому, что, как считал Александр, группы из двух человек редко бывают популярны; а также потому, что кто-то еще должен был играть на синтезаторах кроме самого Барда – он, в конце концов, не Жан-Мишель Жарр.

Коллектив просуществовал в качестве арт-проекта пять лет, выпустил два полноценных альбома, снискав сдержанную популярность в западной и особенно восточной Европе, стал очередным музыкальным «шведским фриком» … чего Барду, в принципе, было достаточно, чтобы он перестал заниматься Vacuum и с головой окунулся в другой культурный памятник – диско-манифест Alcazar. Но этого было недостаточно Линдблуму, которому за все эти годы костюм безумного ученого изрядно надоел. Линдблум и до встречи с Бардом был вполне сложившимся музыкантом (одна из его песен, Tin Soldiers, вошла в первый диск Vacuum) – так стоит ли удивляться тому, что он не захотел хоронить группу, которой отдал столько времени и в которую вложил столько сил?

И, разумеется, не стоит удивляться тому, что он выбрал именно проселочную дорогу: каждый музыкант душой прописан в Бремене. YWLILUTT вышел под маркой Vacuum лишь номинально. Под обложкой – совершенно другая музыка и совершенно иная – бесцветовая палитра. Это очень мрачный, буквально давящий альбом – намеренно; это очень разный, неоднородный альбом – намеренно; это очень странный и непоследовательный альбом – намеренно. От вступления-монолога к грустной клоунаде The Void; от мантры Love Earth Cry к страшной присказке Dead. Цель Линдблума, понятна: вцепиться в плечо слушателя, развернуть к себе лицом, приложить его ладонь к собственной груди – смотрите, я живой, я из той же плоти, что и вы, мое сердце бьется точно так же, как и ваше.

Такой многогранной, такой тонкой и сложной музыка не была даже на Plutonium Cathedral – самой мощной до сих пор пластинке Vacuum. Более не сдерживаемая иллюстративными ограничениями, избавившаяся от всех этих стратосфер и атомов, она стала гораздо более живой (если такое определение можно применить к синти-попу) и, гхм, человечной. Если мелодии Барда походили на изощренные математические уравнения, где каждому звуку, каждому инструменту, каждой секунде трека отводилась своя четкая и жесткая роль, то любая песня с YWLILUTT просто купается в собственной свободе. Именно это слово – «свобода» – первым приходит на ум, когда звучит, скажем, ритм-номер Sea of Silence: дрожащие струнные, расстроенные клавиши, электронные ударные… и ощущение теплого летнего дождя, который вдруг застал тебя на улице и покрыл крупной сетью капель удивленное лицо! Или пробирающая до мурашек исповедь In The Dirt, стандартная, казалось бы, для Vacuum лоу-бит баллада, которая вдруг взрывается одним из самых проникновенных рефренов, которые доводилось слышать вашему покорному слуге – и режет, режет душу дуэтом вокал-гитара, и непонятно, кто плачет сильней… Исключением, пожалуй, является лишь совершенно ненужная и выбивающаяся из общего ряда композиция A Shallow Heart – необязательное синтетическое упражнение в монотонном переборе.

Редкая рецензия на альбомы Vacuum обходится без упоминания того, что голос Маттиаса – один из красивейших и редчайших по тембру во всей поп-Европе. В They Do It Линдблум истерит интонациями Стинга, в Queen вытягивает тяжелейшие высокие партии, в той же Love Earth Cry его баритон сражается с почти прозрачным вокалом Джессики Пилнас… Поначалу это даже немного пугает: кто знает, чего ожидать от этого странного молодого человека в следующем треке?..

YWLILUTT – выдающаяся работа, несомненно лучшая в дискографии Vacuum. Альбом представляет собой замечательный ответ конвейерному производству «всего любого» и свободен от пошлости музыкального ширпотребства. Но ни один ответ не имеет смысла, если он не расслышан. А слушатель, рассудив, что впереди не будет ничего интересного, лишь оживающая на сцене театра любимая декорация – не обратился к нему, не послушал и не вник. Выход YWLILUTT остался совершенно незамеченным как профильной прессой, так аудиторией, что само по себе является достаточно красноречивой реакцией.

written by: Сергей Думаков 31/05/2005