Золотая молодежь из нью-йоркской группы The Strokes стала одной из команд, вернувших интерес к ретро-року несколько лет назад. В обществе нашего корреспондента музыканты провели пьяный вечер перед концертом Игги Попа и показали, как важно целоваться с коллегами по-французски.



Музыканты The Strokes любят друг друга. Прямо в губы, по-французски, взасос. "Для нас французский поцелуй - это что-то вроде проверки на мужество, - признается вокалист Джулиан Касабланкас. - Типа: "Не будь трусом! Где твой язык?". Что и говорить, нежности, которую питают друг к другу участники этой группы, могут позавидовать многие влюбленные парочки.

Мы сидим в заведении "Бар 119", в двух шагах от манхэттенского зала Irving Plaza, где сегодня выступает Игги Поп. Сквозь жалюзи пробивается уличный свет. Слышны гудки машин. Пыльные диваны, обтянутые красным велюром, пустуют. Бильярдный стол освещает единственная на весь зал тусклая люстра. Игроков нет. В соседнем помещении, в деревянной кабинке за хлипким столом, заставленным пивными бутылками, сидят музыканты The Strokes со своими подругами. Бас-гитаристу Николаю Фрейчеру вручают красивый сверток - подарок на день рождения. Поправив копну волос, он радостно разрывает бумагу, и лицо музыканта тут же расплывается в улыбке. В коробке оказывается дорогой CD-плеер. Собравшиеся начинают петь "Happy Birthday To You", а подвыпивший Джулиан Касабланкас оборачивается к своей девушке и кусает ее за ухо. Та громко взвизгивает.

В гастрольном графике The Strokes короткий перерыв. Поэтому на этой неделе музыканты не репетируют. Каждый занят своими личными делами. Выпив пива, парни заказывают себе по порции виски. "Всем Jack Daniels!" - заявляет именинник, закуривая. Собравшиеся, за исключением барабанщика Фабрицио Моретти, который бросил курить еще в 2000 году, тут же достают пачки. Касабланкас лезет целоваться к Фабрицио со словами нежности. "Отвали! У тебя руки холодные!" - вопит барабанщик. "Холодные руки, но чистое сердце", - парирует Джулиан, и оба музыканта начинают изображать, будто с силой дубасят друг друга по лицу. Выглядит все это, честно говоря, диковато.

The Strokes - это пятеро долговязых парней с безукоризненно взлохмаченными волосами. В потертых джинсах и застиранных футболках они выглядят как настоящие герои рок-н-ролла. Джулиан Касабланкас - самый угрюмый и прямолинейный из всей группы. На улице его часто принимают за хулигана. Общительный Фабрицио Моретти, уже довольно давно встречающийся с актрисой Дрю Бэрримор, постоянно отвешивает мне галантные комплименты, тихоня Николай Фрейчер помалкивает. Еще в группе имеются два гитариста: болтливый плейбой Альберт Хэммонд-младший и дурачок Ник Валенси, над старомодными манерами которого все время подшучивают остальные музыканты. Дебютный альбом группы "Is This It", агрессивный ретро-рок, за пять месяцев продаж разошелся полумиллионным тиражом и даже спровоцировал в Нью-Йорке что-то вроде музыкального бума. "Стоит долго игнорировать какое-нибудь направление в музыке, как оно непременно становится модным, - скажет мне потом исполнительный директор звукозаписывающей компании "DreamWorks Records" Люк Вуд. - В поисках хорошей музыки народ снова потянулся к андеграунду. В этом направлении уже давно не было такой коммерчески успешной группы, как The Strokes".

The Strokes начали свое восхождение осенью 2000 года. Днем музыканты работали - кто в продуктовой лавке, а кто в музыкальном магазине, чтобы оплачивать репетиционное помещение, а по вечерам выступали в клубах города. Их взлет был мгновенным. Уже к началу 2002 года на счету группы были золотой альбом, выступление на телевизионном шоу "Saturday Night Live" и триумфальные турне по Штатам, Европе и Японии.

"Где-то в глубине души я всегда верил, что мои мечты о славе сбудутся, - говорит Ник. - Но я никогда не говорил об этом вслух. Думал, засмеют". "У нас общие темы для шуток. Мы понимаем, друг друга без слов, ни с кем из друзей я еще не был так близок, как с парнями, - признается Фабрицио Моретти. - Я могу совершенно спокойно, без тени стеснения шлепнуть любого из них по заднице. Такое в нашем политкорректном мире позволяет себе далеко не каждый. Мне кажется, что мы даже ближе, чем родные братья. Братья так себя не ведут".

Джулиан, Николай, Ник и Фабрицио выросли на Манхэттене, в респектабельном районе Аппер-Ист-Сайд. Все четверо происходят из обеспеченных семей. Отец Джулиана Джон Касабланкас - основатель модельного агентства Elite. Об этом постоянно вспоминают те, кто считает The Strokes богатенькими мальчиками, косящими под панков. "Джулиан очень скромный человек, - утверждает Фабрицио. - Поэтому, наверное, он вам не сказал, что никогда не жил с отцом. Джулиан простой парень, он даже работал барменом, вкалывал, как и все мы. Конечно, нам повезло с родителями. Предки предоставили нам возможности, которые доступны далеко не всем. Но мы никакие не "ботаники" и не золотая молодежь. Когда The Strokes подписывали контракт, мне пришлось занимать деньги у родителей на демо-запись. У нас самих не было ни гроша".

Будущие музыканты познакомились еще в школьном возрасте. Джулиан знает Николая Фрейчера с шести лет. "Мы тогда вместе ходили во французский лицей, - Николай просит бармена сделать музыку погромче - из динамиков звучит голос Леонарда Коэна. - Когда мы учились в пятом классе, на улице, где располагалась наша школа, прорвало водопровод. Занятия отменили. Мои родители уже ушли на работу. Я собирался, было пойти домой, но зачем-то сказал Джулиану, что мне некуда торопиться. "Тогда пошли ко мне!" - ответил он. Ну, я и завис у него на целых три дня. Типа подружились". Через несколько лет, поступив в частную манхэттенскую школу, Касабланкас встретился с Ником и Фабрицио. К тому моменту Валенси уже несколько лет играл на гитаре. Вместе со своей старшей сестрой он частенько ходил в Центральный парк и бренчал песни Джими Хендрикса, сидя на скамейке. "Раньше я думал, что главное для музыканта - уметь сыграть любую композицию, какую тебя попросят, - смеется он. - Лишь подружившись с Касабланкасом, я начал по-настоящему понимать музыку".

Все четверо жили рядом и каждый день после школы собирались на репетиции. "Все начиналось у меня дома, в маленькой комнатушке, - вспоминает Моретти. - При первых же аккордах родители дубасили в стену и требовали, чтобы мы играли потише". Отчим Касабланкаса и старшие братья Фабрицио и Николая познакомили мальчиков с творчеством Боба Марли, групп Jane's Addiction и Velvet Underground. "Наши первые музыкальные экзерсисы напоминали The Doors с элементами классики, - вспоминает Фабрицио. - Все мы брали уроки музыки и пытались писать песни. Когда на репетиции мы соединяли наши безумные замыслы воедино, получалось нечто совершенно дикое по звучанию. Но нам тогда казалось, что это круто". Джулиан впервые взялся за гитару в пятнадцать лет. Он подбирал песни Nirvana и переделывал тексты популярных композиций, услышанных по радио. "Я хотел научиться писать настоящие хиты, вещи, которые реально цепляют, трогают до глубины души, - сообщает Касабланкас. - Я внимательно прослушивал песню за песней, все диски какого-нибудь исполнителя. Когда мне казалось, что я уже достаточно изучил его творчество, переходил к другому. Я боготворил Nirvana, обожал флойдовский альбом "The Wall", Боба Марли, Velvet Underground, Beach Boys. Я понял, что даже в тех песнях, которые совсем мне не нравятся, иногда можно найти что-нибудь полезное. Я хватал гитару, как только выпадала свободная минутка. Уроки я все равно не делал".

В 1993 году Касабланкаса отправили в швейцарский пансионат "Ла Россэ", где он познакомился с Альбертом Хэммондом. Закончив учебу, Альберт вернулся в Лос-Анджелес, а в 1998 году переехал в Нью-Йорк, где поступил в киношколу. Вскоре его нашел Джулиан, и Хэммонд попал в состав The Strokes: "В тот день у меня была температура под сорок. Парни просто напоили меня и притащили на точку. Хворь как рукой сняло".

Музыканты собирались несколько раз в неделю после работы. Иногда репетиции продолжались допоздна - они играли по десять часов без перерывов. Осенью 2000 года демо-запись The Strokes попала в руки Райану Джентлзу, промоутеру нью-йоркского клуба Mercury Lounge. Он предложил ребятам отыграть в заведении четыре концерта. После этого о группе заговорили. Вскоре Джентлз забросил работу в клубе и занялся раскруткой набирающей популярность команды. В марте 2001 года The Strokes выторговали у концерна "RCA" выгодный контракт. Потом последовали два английских турне. В Великобритании дебютный альбом группы "Is This It" получил платиновый статус.

Музыкальные критики восторгались свежим звучанием группы и одновременно глумились над The Strokes из-за их смазливых физиономий и успеха у моделей. Что было, то было: концерты группы посещали такие личности, как Кейт Мосс, Вайнона Райдер, братья Галлахеры из Oasis и Джо Страммер. Кортни Лав и вовсе посвятила Касабланкасу песню "But Julian, I'm A Little Older Than You". Сейчас The Strokes активно гастролируют. Их повсюду встречают толпы восторженных поклонниц. "Когда заканчивается турне, хочется забыть обо всем и вернуться в прошлое, - с грустью признается Ник, глядя куда-то в сторону. - В те времена, когда мы впятером репетировали наши песенки, искали оптимальное звучание. Большего мне не надо". "А я всегда хотел сочинять музыку, которая цепляла бы людей, - внезапно встревает в разговор Касабланкас. - Мне хотелось быть автором песен. Когда-нибудь я обязательно напишу идеальную композицию, слушая которую люди поймут, что только что обрели нового друга. До этого момента они были одиноки, искали кого-то - и вот наконец-то нашли. Вся их жизнь преобразится. Иногда я чувствую себя настоящим художником. Я творю, не зная, что получится в итоге. Наш альбом "First Impressions On Earth" как раз об этом! Не думайте, я работаю не для себя. Чтобы все получилось, надо всецело отдаваться музыке, принести себя ей в жертву".

Глядя на мое ошарашенное лицо, Джулиан понимает, что зашел слишком далеко. Замолчав, вокалист с улыбкой добавляет: "А может быть, и нет". Музыканты допивают виски, резко вскакивают и несутся к служебному входу Irving Plaza. Они торопятся на концерт Игги Попа.

(Текст: Дженни Элиску, Rolling Stone Russia, #7 (25), 2006)
[270x270]