Мой милый взрослый Тинкис.
Посвящается тебе, оранжевому шару.
Алмазам, серой олимпийке.

[Я оставлю четыре точки
как гадала на раз, два, три
Я забуду простые строчки
той глупой истории мечты...]

Будучи скромным и спокойным ребенком, я когда-то, по глупости, взяла подаренные мне Матерью прописи и ручку в руи.Говорят, зря.Говорят, что правильно сделала.Впрочем, это все уже слишком давно забыто, отправлено в лету безвременной посылкой и было погребено под скромными, но все же прожитыми годами жизни.
почему вспомнила?Да потому что несмотря ни на что, взяв эту все ерунду в руки однажды, не отпустила.Когда-то начала писать, и-вот глпая-не успокоилась.
До сих пор, кстати.
Но я не об этом, совсем.
Черт с ними, с прописями и ручкой.Глупо это все.

Я расскажу тебе, друже, про мир.
Про наш, в чем-то и с тобой мир, дверь в который ты закрыла сама себе.А я ведь вспомню об этом, и еще не раз...
Пока ты бродишь по своему грешному Млечному Пути, выискивая по каким-то критериям Сириусы[и ведь совсем не те, которые искал "кТо?", не так ли?] и любуешься на туманность Андромеды, мы слушаем песню о новом Уренгое.
Заносчивые поэты считают, что это музыка свыше, а я просто знаю, что у тебя громкий голос.

На небосклоне так и не появилось ничего стоящего-видимо, в том отделении загадночной альма-матер закончились талоны с пометкой "звезда настоящая, яркая и беспрестанно сияющая".Хотя это даже не пометка-зваание.Да,пусть будет звание.
Хотя толку-то?Званий тоже уже не раздают-ты,кажется, забрала последние.

В нашем городе-хотя какой это к черту город?!Так, место...Тут все еще стоит тысяча девятьсот семьдесят седьмой.У солнца по-прежнему режим "Он-лайн", и поэтому сентярь слишком теплый-ты со своей логикой знаешь, такого не бывает.
А я в нем живу и ничего, знаю.Бывает.
Зимой тут все также лениво ползают облака ип остоянно идет снег.
Только ветер стал вдруг непривычно-резким и сильным -еще бы, никто не пишет ему стихи, которые даже мой знакомый литератор не назовет стихотворениями.
обитатели места все еще пьют чай в пять часов из фарфоровых чашек и обсуждают новости, кутаясь в одну шаль...

Кстати, у меян на полке до сих пор стоит чай.Тот самый, принесенный тобой далееким вечером..Этот вечер можно бы и не помнить,если бы не чай.
Еще один славнй момент бесславной истории...
Мы все еще живем по этому, созданному невменямым логиком,кодексу, который, как ты думаешь, никто и не читал.Зря, читали.нашлись лица.

Недалеко от места, которое я не могу назвать городом и где скрипит хлопнутая тобою дверь, появился дом.Не очень большой, не слишком маленький...Но мы его лишь видели.Никогда не подходили, и тем более-не входили внутрь.А все из-за этой чертовой двери.Ты ее открыла, и стех пор она не пускает вышедших назад.Обиделась, что ли?
А дом-он, конечно же, за дверью.Ирония.

И только я знаю, что это твой дом.
Тебя там нет, ты занята приглянувшимся тебе Млечным путем..
Но мы все знаем, что тебя нельзя найти.Ты бродишь неизвестными путями, будто бы прячась от собственных глаз, петляешь, молчишь-и совсем не многозначительно.Ты обмениваешь на облака билет на поезд и машешь зачеткой в раскрытое окно скоростного поезда.

И потом ты вернешься, ничего не сказав.
Пришлешь открытку, расскажешь о Пути и путях, книжке о Книге, напомнишь о месте и вновьпредложишь забыть то, о чем я не вспоминаю с улыбкой.А я не порву, нет.Я просто уберу далеко, равнодушно глядя, увижу оранжевый шар в небе, найду в маленьком кратере алмаз и разрыдаюсь в подушку.
Ведь я, как и ты, совсем не равнодушна.

...А на том доме появился желтый почтовый ящик.Казалось бы, он там ни к чему-ведь там никого нет!
Но он желтый.Поэтому-нужный.
Некоторое время назад почтальон, незнамо откуда взявшийся, начал приносиь туда письма.Они не от нас, нет.Это ты пишешь нам длинные письма, которые не умеешь писать.Но мы все равно их не прочтем-а все эта чертова дверь!

Хотя..надо ли?Лучше мы будем помнить.Просто-помнить.
Без улыбки, как захотела я.
Не забыв, как хотела ты.
Да и какая. вообще, разница?
Память не вернет кассиру билет на поезд, не откроет дверь, которая стала столь своенравной...Она же не стукнет громко, обозначив присутствие Тинкербелл.
К черту.
так легче.