Их сидело трое, на этой осенней веранде. Они пили чай и болтали о разном. Дама в шляпе, Молодой человек в костюме с галстуком-бабочкой и Дама без шляпы.
- А вечер однозначно удался, - говорит Дама без шляпы, зачем-то пытаясь усесться на корточки в кресле-качалке.
- Разве сейчас вечер? - удивленно спрашивает Дама в шляпе и смотрит на восход солнца.
В Бабочке тоже косится на восход, косится на Без Шляпы, стукает тростью в пол, криво улыбается и молчит.
- Конечно, вечер, если спать еще только предстоит, - отвечает Без шляпы, умащиваясь на ручке кресла. Корчит рожу В бабочке и ржет.
В Шляпе укоризненно смотрит на Без шляпы, поправляет элегантный локон и говорит:
- Так что было потом?
Без Шляпы делает глоток чая, неспешно дожевывает черный от перца пельмень и говорит:
-А потом был суп с котом, гусь в яблоках и пюре из молодой змеи на десерт. И жили они долго и счастливо, и умерли на разных континентах. Чо-чо… Ничо. Вчера вот с Новым годом поздравила. На этом вот телефоне письмо писала. Ответил.
Шарится в телефоне, что-то переписывает на обертку шоколада, разбирает телефон и выкидывает его части за перила веранды с видом играющего в дартс.
- Ну и дура, - говорит В Бабочке, - хороший был бы жизнь.
- Ну и дура,- говорит В Шляпе, - может, это была любовь.
С Бабочкой машет тростью и разбивает хрустальную вазу с букетом белых роз. В Шляпе широко раскрывает глаза и собирает розы, красиво укладывает их у себя на коленях.
- Сам дурак, - говорит Без Шляпы, глядя на С Бабочкой. У меня коллекция. Я копить упущенный возможность. И это хороший жизнь. Это отличный коллекция. Я есть плохо говорить русский, - кривляется, изображая Воланда в бытность того консультантом по черной магии.
- Сама дура, - говорит Без Шляпы, глядя на В Шляпе. Не стоит путать любовь и нежность. Не стоит путать прошлое и настоящее. И уж никак не стоит путать нежность к прошлому с любовью. Молчать! Во мне сейчас говорит великий прорицатель Пупкин, не сохраненный историей из-за неблаговидности фамилии.
Делает лицо серьезного фокусника, и достает из-под кресла две красных розы. Одну бережно протягивает В Шляпе. Говорит, что любит розы. У второй обрывает все лепестки, укладывает на столе и кромсает ножом в сочную кашицу. Присыпает сахаром, пальцем запихивает массу в ложку, пробует на вкус, морщится и плюёт красной жижей на пол.
- Урод, - говорит В Бабочке.
- Да, - говорит В Шляпе.
- Да, -говорит Без Шляпы. И начитает вытаскивать из карманов исписанные обёртки, салфетки, визитки. Смотрит на собеседников. У меня много такой хрени, говорит. У меня много бумаги на память, говорит. Чтобы не забыть. Хрени, чтобы не забыть о действительно важном.
- Это неправильно, - говорит Без Шляпы. С лицом серьезного фокусника достает из-под кресла серебряный поднос, укладывает на нём пирамидой кучу бумаги и поджигает.
В Шляпе кутается в шаль, глядя на огонь. С Бабочкой любуется игрой отблесков огня на осколках вазы.
- Говорила же, что вечер удался. А вы все про рассвет да про рассвет, - корчит рожи и ржет Без Шляпы.
Резко встает на качающемся кресле, прыгает на стол, пинком переворачивает поднос с горящими обрывками. Принимает гордый вид победителя и говорит:
- Всё тут. Всё-всё-всё. Даже то, что не надо, - говорит Без Шляпы и стучит себя по виску пальцем.
Слазит со стола. Облокачивается на столешницу. Заглядывает в глаза В Бабочке. Заглядывает в глаза В Шляпе.
- А теперь пора просыпаться, - говорит. Иначе чего бы нам тут таким странным сидеть…