Я хорошо играю на волынке. Беру в рот трубку, зажимаю губами мундштук и выдуваю из себя всю пыль. Дую и дую, и только щеки раздуваются, как паруса. А она поет. Рассказывает своим синусоидным голосом о моем. То голос повысит, когда увлечется, то успокоится и продолжит плавнее.
И такая торжественность во всем этом звучании... Как-будто гимн слушаю на пьедестале. Они один раз этот гимн, а я каждый. Когда выдуваюсь.