Игрушечный мир аккуратно собран и сложен в коробку. Дороги, каналы, дома-- всё, чем играет человек. Мир тщательно размеченный и разлинованный: каждому полю -- своя изгородь, каждому парку -- своя стена. Каждой каркассонской лавочнице -- жизненный путь её прабабки. Каждому -- маленькое, от сих до сих счастье. Игрушечная жизнь, аккуратно помещённая под стекло.

Дружба, нежность, любовь так редки, что и теряешь их очень редко.

Пусть оно даже нелепо или несправедливо -- зато образует цельный язык.

И правда, порой простые слова полны могущества, и так нетрудно, кажется, питать огонёк любви...
Вот только жизнь -- это совсем другое.

Вещи всегда были долговечнее меня. Они встречали меня при рождении, шли со мной по жизни, и я была уверена, что они встанут надо мной в смертный час. А теперешние мне предстоит пережить.

Но страшнее всего -- безразличие. Лучше бы в ней проснулась жадность к земным благам и радостям. Лучше бы она волновалась из-за вещей, страдала, плакала из-за них, как голодный ребёнок. Тогда при всей своей нищете, он многое мог бы ей дать. Но он стоял на коленях, неимущий, перед ребёнком, который ничего не хочет.

Предавая себя в чужие руки -- не страдаешь. Даже предавая себя в руки тоски.