самое милое в девочках - это, конечно, же тазобедренные косточки и их хрупкие плечики с выступающими ключицами. и ротик, аккуратно очерченный, с кожей нежной и тонкой, словно китайский шелк. и длинная шея, чтобы рисовать языком ее молочный дурман и пробовать на вкус губами. и когда она так якобы невзначай роняет взгляд на пол, а потом смотрит на тебя своими расширенными кошачьими зрачками исподлобья, невидимо улыбаясь. и когда она выдыхает на истоме. девочки - это такие бездонные шкатулочки: лишь при одном прикосновении ты осыплен драгоценными камнями молекул ее кожи. лишь при одном взгляде глаза накрывает парчовая пелена. и через мгновение ты стоишь, закованный платиновыми нитями ее притяжения, и боишься застонать от удовольствия прямо посреди улицы. и хочешь обнять ее прозрачные чуть костлявые кисти своими, закутать в свое пальто и спрятать от всего мира вокруг. оберегать всю жизнь ее сутулые лопатки от выстрела и, каждый день просыпаясь, целовать ее веки и виски, улыбаясь, читая ее сны.

самое милое в мальчиках - это, конечно, попки. даже у двухметровых гориллообразных не-подходи-убьет громил всегда такие аккуратные застенчивые булочки. Как только мужчина оголил перед вами свой зад - знайте: он безоружен. Это самое святое и неприкосновенное, что есть у гомофобов, и самое сладкое, что есть у геев. По сути мужская попка играет куда большую роль, нежели женская, так как.....uuuuuuuu.....не могу вам объяснить, это надо почувствовать, будучи геем в женской шкуре. как только видишь или чувствуешь ладонью, да что там, даже представляешь себе работу мышц этой области во время фрикций, то непременно начинается стенокардия, и сердце так и норовит выпрыгнуть из груди и поселиться где-нибудь в районе ЕГО сладкой задницы, и хочется выть на луну, кусать его вены на жилистой шее и быть затра*анной до смерти. Еще в мальчиках очень милы пальчики. но только тогда, когда они в первый раз исследуют космос твоей кожи, только тогда, когда для их ноздрей нов твой запах, до той поры, пока вид твоего обнаженного тела не начнет вызывать ничего, кроме вялой скуки и усталости. Но это более чем снисходительная расплата за тот первый раз, когда его пальцы впервые водили замысловатые узоры по бесноватым веткам твоих линий и в его глазах читался такой трогательный трепет.

вот это по истине мило.