Факт, который правительства мира стараются не афишировать, состоит в том, что никотин и алкоголь являются одними из наиболее опасных наркотиков, изобретенных человечеством. Наркотики, изображенные на прикрепленном графике из Википедии, расположены по следующему принципу: чем выше наркотик на картинке, тем выше уровень зависимости от него. Чем правее, тем выше его смертельность, то есть соотношение обычной дозы к смертельной.

Напрашивается вопрос. Если зависимость от никотина выше, чем от кокаина, марихуаны или ЛСД, то почему государства не объявят курение вне закона? И если ущерб для здоровья от алкоголя выше, чем от ряда слабых наркотиков, то почему мы все еще видим на улицах многих стран людей с бутылками? 

Сторонники теорий заговора любят говорить о том, что системам удобнее контролировать население, состоящее из курящих алкоголиков. Но государственные машины не настолько прозорливы и злокозненны; как мне представляется, в реальности все намного проще. 

Алкогольным и табачным концернам попросту не выгодно распространение конкурирующих наркотиков, поэтому они с помощью своего финансового влияния на законотворцев поддерживают собственный легальный статус и нелегальный статус конкурентов. Другими словами, сегодняшняя ситуация - результат победы лоббистов одних наркокартелей и поражения других.

Государства с помощью акцизов собирают свою долю с торговли алкоголем и табаком. Фактически это способ зарабатывать за счет медленного убийства населения, которому при бездействии государства насажается химическая зависимость. Например, если проанализировать статистику смертности в нашей стране, станет ясно, что алкокультура - основной фактор вымирания и деградации населения России.

Так что же, стоит вернуться к сухому закону? Нет; это приведет лишь к увеличению уровня коррупции среди сотрудников контролирующих органов. Достаточно нанести ряд серьезных ударов по табачной алкокультуре - запрет на курение и распитие спиртных напитков во всех общественных местах и полный запрет на их рекламу или пропаганду в поп-культуре. 

Павел Дуров.