Вчера мне снилось что я еду в компании бухого Люциуса в гости к лорду Елдоморду. На питерском метро, в канун нового года.
Не знаю почему, но от этого я почувствовала себя очень вдохновленной.
Вскочила в 8, хотя никуда было не надо, села писать главу, затем пошла за продуктами, и продолжила в удвоенном темпе. Глава вышла совсем маленькая, но давно я уже не заканчивал части так быстро.
А потом я еще и потащилась на гиг Акушерок Апокалипсиса, то есть Turmion Kätilöt ХД
В главе - крайне занятные диалоги, собственно она построена на двух разговорах, и первые лучи солнца после долгого пребывания ин даркнесс. А еще Эдди поет песню из Короля-Рыбака. Потому что она классная.
− Эй, на твоем месте я бы не стал запихивать в себя эту еду с такой скоростью!
Кимми смерила Трэйнана лениво-равнодушным взглядам и вернулась к тостам. Хлеб, поджаренный до золотистой корочки, ломтики бекона, расплавленный сыр… А потом побольше кофе с корицей, сладкого как сахарный кошмар, конечно, омлет с грибами, те сочные котлеты со знаменитым соусом Межграничья, и… интересно, а что будет на обед?
− Ты голодала. Тебе же может стать плохо! − наемник безуспешно пытался блеснуть своими медицинскими познаниями. − Тебя по-хорошему надо месяц бульоном отпаивать!
Впрочем, он и сам видел, что на эту девушку все законы будто и не действуют.
− С чего это мне станет плохо от еды? − совершенно искренне изумилась она и с нежностью посмотрела на жирный кусок мяса на вилке в своей руке.
− К тому же, − продолжила Кимми, − я уже так хочу прийти в себя, и чтоб мы нашли Нали и Эсси! И говнюкам этим в форме навалять… Вот здорово было бы захватить с собой целую армию, правда? Там спецназ, пехоту, ракетчиков, танкистов…
− Где же ты целую армию странников наберешь? − рассмеялся Трэй. − Между прочим, среди военного народа такие как мы встречаются реже всего.
− А ты что же тогда?
− А я, − Трэй утащил один бутерброд с ее тарелки, − Я уникален! К тому же, я же говорил, в моем мире почти все странники…. А вот твои танкисты и ракетчики даже не смогут попасть в Сьюм. К тому же, представляю: приходишь ты такая и предлагаешь разбомбить параллельный мир, чтобы отомстить за тебя, красивую. Не удивлюсь, если снова придется посидеть в клинике для умалишенных, на этот раз у себя дома.
− Тьфу, − помрачнела девушка. − А чисто теоретически, мы можем взять какой-нибудь танк…
− Кто ж его тебе даст? А даже если мы его стащим – нет, я не против, звучит безумно, мне нравится, – ты представляешь, сколько силы понадобится твоему братцу, чтобы перетащить тебя, меня, себя − уже немало, плюс еще и многотонную железную махину, если я правильно помню, что такое танк? Хочешь, чтобы малый откинулся?
− Да ну тебя вообще… − у Кимми испортилось настроение. − Мне надоело тут торчать! Когда мы уже пойдем их искать?
Наемник принялся загибать пальцы:
− Когда убедимся, что они действительно там, где мы думаем, это раз. Когда твой брат получше научится перемещать людей, это два. Мы с твоим дуболомом вчера по его милости оказались в таком затхлом мирке, это что-то! Правда, стоило нам там очутиться, нам сразу же предложили работу. Ну как работу, грести на галерах за еду, ну как предложили, меч к горлу приставили… Ну ладно, и в третьих, надо, чтоб ты перестала быть похожа на скелет в мешке.
Кимми пихнула его ногу под столом.
− А ты мне еще и есть запрещаешь! Небось надеешься оставить меня тут? Отправиться чисто мужицкой компанией? Ну ты и сволочь…
− Ох, − вздохнул Трэйнан. − Очень бы хотелось, бабы в походе – это, сама знаешь, такой балласт…
Кимми сощурила глаза.
− Ни за что не позволю Эсси связать с тобой свою жизнь.
− А кто ж спросит твоего или даже его разрешения, ха-ха! − он увернулся от очередного пинка под столом, затем от деревянной кружки. Следующую минуту они с Кимми испепеляли друг друга глазами, пока наемник не сменил тему:
− Вы бы с Кэйангом помирились, что ли…
Ким вспыхнула, точно зажженная спичка:
− Ни за что! Это же из-за него мы там оказались! Из-за него пропали наши друзья, из-за него я проторчала в этом аду, где эти мрази делали со мной… − она не договорила, вскочила из-за стола и исчезла в комнате наверху, от души хлопнув дверью.
− Опять промах, − сокрушенно подытожил Трэй.
Остановить девушку он не пытался, ибо знал, что найдутся те, кто сможет справиться с этим куда лучше.
***
Тем временем Братишка пробирался к хижине Человека в Лодке. По пути он постоянно озирался, дабы убедиться, что за ним никто не идет. Нет, вот против присутствия Трэйнана он ничего не имел, наемник бы тут оказался кстати. А вот сестре его лучше не знать, где он бывает, как и ее новому дружку. Эдди −довольно занятный товарищ, вот только порой непонятно, что он говорит. Сыплет названиями групп, фильмов, песен, и каждый раз поражается, что их никто не знает, ведь в компании нет никого больше из его мира. Вот, ему тоже лучше ничего не знать. Как и Марте. Собственно говоря, ее Братишка и опасался. Ведь ничегошеньки от нее нельзя скрыть, обязательно узнает, влезет и примет самое активное участие, несмотря на все его сопротивление.
А Кэй сказал «приходи один». Вообще-то Братишке не нравятся эти тайные встречи. Будто он отчасти предает Кимми. Он на самом деле тоже злится на Кэя, но в их ситуации надо держаться всем вместе, и тут уж ничего не поделаешь.
Братишка подошел к двери и постучал четыре раза. «Четыре − магическое число, число странников. Уровней тоже четыре». Так было написано в книге Эйллан.
Никто не ответил. Тогда мальчик вошел. В хижине было темно − кто-то зашторил все окна плетеными циновками. Кэйанг обнаружился на кровати крепко спящим в обнимку с бутылкой. Опять Тейхоанская наливка. Фирменный напиток из мира Трэя. Кэй долго не реагировал, хотя Братишка звал его и тряс за плечо, но когда проснулся, был недоволен:
− Ты бы еще позднее заявился!
− Я не мог! Она теперь каждый день завтракает по нескольку часов… И Трэй там тоже был.
От Кэйанга не укрылся хмурый взгляд мальчика, брошенный на него при упоминании Кимми.
− Давай не будем начинать сначала. Ты же знаешь, что я не хотел, чтобы дошло до такого!
− Знаю, − ответил Братишка. − Но… Я видел, что с ней было. Я не знаю, как теперь с тобой общаться после такого. И с ней тоже, хотя она вроде бы уже отошла и такая, как раньше… Но, черт, Кэй, я вчера сделал, как ты говорил. Пока она спала, я взял ее за руку, настроился на ее подсознание и все, ну, как ты знаешь… Я все видел, до момента, когда они втроем свалились в галактическую дымку.
− Да, обычно людей меняют такие вот истории, − задумчиво ответил Кэй. – Но, к счастью, твоя сестра изготовлена из совершенно иного теста… Это даже ненормально, возможно, в этом и есть ее особенность как странника − железобетонная психика, но не суть. Ученик, я еще раз повторю, что мне ужасно жаль, хоть в этом и нет моей прямой вины, мы, проводники, не можем предугадать все подряд… И я бы очень хотел, чтобы у нас у всех было время высказать все обиды и выразить сожаления, покаяться, тьфу! Но у нас его нет, нет его, понимаешь? Все в большой опасности, даже те из нас, кто сейчас сидит в Межграничье и объедает склады Салварре! И время тикает, тикает… Поэтому я предлагаю сейчас забыть обо всех этих второстепенных делах, кто был неправ, кто во всем этом виноват, кто не так уж сильно, как полагается, бьется лбом о стол, восклицая «виноват я, ох как виноват»!
− Хорошо. − Вздохнул Братишка.
− Вот и отлично, ученик. Рассказывай дальше. Почему тебе не удалось увидеть, как был осуществлен переход?
− Она проснулась. И спросила, почему я сижу и смотрю, как она спит. Мне пришлось соврать, что я все еще не могу поверить, что она тут…
Кэй не удержался от смешка.
− Она чуть было снова не начала реветь, но потом сказала, что это все же странно…
Кэй встал, походил по комнате, затем уселся за стол напротив Братишки. Привычным движением наполнил невесть откуда взявшиеся стаканы.
− Только не говори мне про утро и алкоголизм. Просто эта штука отлично помогает раскачать интуицию. Итак, мой юный ученик, сейчас мы с тобой попробуем ответить на несколько вопросов, чтобы понять, как же нам быть. Итак, выпей. Не все, один глоток. А теперь глубоко вдохни и скажи, где, по-твоему, сейчас Налия? − он сложил пальцы в замок под подбородком, наклонился вперед и выжидающе уставился на Братишку.
− Ну, − неуверенно начал мальчик, − скорее всего, она осталась там. В Сьюме. Со своим нацистом.
− С кем? − недоуменно уточнил Кэй.
− Я не знаю, что это, это Эдди так говорит. Что с ними был парень, из местных, в форме, такой хмурый, Эдди даже решил, что он не с ними, но он помог им выбраться. И что уже у портала Нали начала на него кричать, мол, никуда я от тебя не уйду, хочу с тобой остаться навеки… и что-то про революцию и долг.
− Она… чего? − ошарашено переспросил Кэйанг после долгого молчания.
− Я его тоже видел, мельком. Ну, того парня. Он действительно такой, как Эдди говорил.
− Так, ладно, пока оставим Эдди с его нацистами… Ты выпей еще и скажи, нет, не основываясь на том, что видел, или на том, что рассказывали твоя сестра или этот здоровяк, просто скажи, где Налия? Закрой глаза, ненадолго, вдохни, открой их и быстро скажи, где она?
Братишка закрыл глаза и довольно долго их не открывал, вопреки инструкциям.
− Я не уверен… Там волны… Океан. И люди, похожие на индейцев…
− ПРОКЛЯТЬЕ! − вдруг заорал Кэйанг, стукнув кулаком по столу. − Ну, конечно же! Черт, черт, чтоб меня праотцы забрали, чтоб они всех забрали!
− Что случилось? Это… Человек в Лодке, да? − догадался мальчик.
− Пока забей. Нет, даже не спрашивай, ничего не скажу, пока не буду уверен. Знать тебе следует лишь то, что в порядке наша Нали. Правда вот увидеть ее теперь будет непросто… Проклятье, чертовы морские люди! Нет, продолжаем. А теперь скажи, мой друг, где принцесса Эсси?
На этот раз Братишка ответил сразу и уверенно:
− В Сьюме.
Кэй хлопнул в ладоши:
− Верно. На самом деле, про это-то как раз я знал, просто хотел убедиться, что твоя интуиция эуктора работает правильно.
− А откуда ты знаешь, что он там? − недоверчиво спросил его ученик.
− Ой, не спрашивай, какими методами я это достал, но вот… − Кэй достал из кармана рубашки сложенный в несколько раз газетный лист. − Это, мой юный друг, вчерашний номер ежедневной газеты «Голос Сьюма».
На этот раз уже выругался Братишка.
− Вот и я то же самое сказал… − мрачно произнес Кэйанг. − Вот я порой не знаю, вы это специально, что ли? Какого хрена, ответь мне?!
Сначала незнакомые буквы не желали складываться в слова, но потом взгляд стал выхватывать отдельные фразы:
«Нападение на Сьюм-центр, убито несколько сотрудников. Восточный Верхний Отряд попадает под влияние пришлого эуктора. Саат-хо устраивает вооруженное восстание на границе…»
− Подожди, Кэй, так выходит, Эсси тоже эуктор? Это он… сделал все, о чем тут написано?
− Не эуктор… Один из этих, стихийных. Страшная вещь. Живет себе тихо человек, живет, а потом кто-нибудь сильно доводит его, и оп, долго работники спецслужб не могли собрать тела… Вообще по-разному это проявляется. Эти головотяпы из Сьюма долго изучали странников, но не знают разницу между эуктором и стихийщиком. Нет, нападение на Центр – дело рук Налии с компанией. Переверни-ка листок, лицо знакомо?
− Это он! Про него говорил Эдди!
− Чудесно! А вот тут, видишь, написано про смерч, который раскидал им там полтерритории вокруг этого самого центра? Вот это уже наш славный Эсси постарался. Ну ладно, то, что он когда-нибудь сорвется, было неизбежно… А вот что вас всех потянуло подбивать народ на восстание? Нет, ты смотри, одна, значит, на западе проповедовала, второй на востоке? Я сказал возвращаться сразу, как только сможете! Возвращаться, а не учить темных местных строить демократию!
Братишка, уже окончательно потеряв нить повествования, смотрел на него недоуменно. А Кэй все не мог остановиться.
Эсси на обложке газеты улыбался туманно и загадочно. И очень забавно смотрелось это его выражение лица «а я что, я ничего» под надписью «особо опасен, разыскивается». Фотография хмурого человека, которого он видел с Налией, была на обороте. Скованные за спиной руки, тяжелый взгляд, от которого невольно съеживаешься…
− Отдай мне эту газету, − вдруг монолог Кэйанга оборвался. − Пока никому не слова. Мы с тобой знаем, где Эсси, и это уже что-то. Об остальном не думай, не делай выводов, и особенно прошу − не пытайся ничего предпринимать! Потому что я опомниться не успею, как и ты отправишься к каким-нибудь аборигенам… Библиотеки строить и основывать культ Большого Каменного Динонихуса… И я знаю про ваши вчерашние похождения с Трэйнаном и тем увальнем, просто я даже не представляю, как это вообще можно прокомментировать… Короче, ученик, на ближайшие пару дней задача: сидеть в Межграничье и не рыпаться! Если три взрослых дебила, которые живут с тобой, куда-то навострят лыжи, останови. Как хочешь, но останови. И завтра зайди с утра еще, позанимаемся, а может, и новости будут.
− Мне так надоело, что мы с тобой встречаемся тайком, − проворчал Братишка, шагая к выходу.
− Ничего, потерпи. Будет тебе восемнадцать, если доживешь, конечно, будем с тобой встречаться открыто!
− Кэй!!
Наставник улыбнулся, хоть взгляд его и был очень усталым.
− Иди уже. Да не парься так, я обещаю, мы скоро их найдем…
Лицо юного эуктора сразу как будто просветлело.
− До завтра, Кэй!
«Тьфу», − подумал Кэйанг, завалившись обратно на кровать. − «Как же ты легко обещаешь»…
***
В таверне Салварре Эдди завладел гитарой, той самой, что оставил Эсси после битвы с сомами.
− Я люблю Нью-Йорк в июне… − распевал он чуть фальшиво, но душевно. − А ты?
− А я люблю Межграничье в середине лета… и убери грабли от этого инструмента! − Трэй забрал у него гитару и поставил в угол. Посмотрел на нее с лёгкой тоской. Эдди продолжал распевать уже без аккомпанемента, ничуть не смущаясь. Кимми дремала, сидя за столом, положив голову на руки. Солнце, пробивающееся в окна, оживляло ее поблекшие за время плена веснушки. Марта хмуро подметала одно и то же место уже минут двадцать. Братишка долгое время сидел, потерянный, но потом молодость, окружение и природный оптимизм взяли свое. Хорошо, что Кимми тоже вернулась. Хорошо, что их теперь так много. И вообще, скоро всё будет хорошо, и остальные найдутся, просто не все сразу.
− Я люблю Межграничье в середине лета! − уже хором затянули Трэйнан и Эдди. − А ты?
Они чем-то похожи, эти двое. Оба здоровые, горластые, страшно любят эль и песни.
Солнечные лучи наполняют комнату. Все прошедшие, да и будущие тоже, ужасы и опасности кажутся далекими-предалекими.
Межграничье в середине лета. И правда, его сложно не любить.