Цитата номер два

- Здравствуй милая… Я так по тебе скучал… Саша… - и качнулся в квартиру. Чуть не упал, споткнувшись о порог. Наташа придержала его, не зная, смеяться ей или плакать, прислонила плечом к стене, стянула дублёнку. Выглянула в подъезд подобрала шапку.
- Лёня, пойдём в комнату. Ну, пошли…
Он дал ей увести себя в комнату. Плюхнулся на диван. Уронил голову на руки. Посидел так. Потом сказал таким чистым и ясным голосом, что Наташе на секунду показалось, что он протрезвел:
- Она везде, - поднял на девушку синие глаза-рыбки, - ты видишь, она везде.
- Кто? – не поняла Наташа.
- Кровь! – выкрикнул вдруг он. С ужасом посмотрел на свои ладони, - Везде кровь! И руки мои в крови!..
Наташа, испугавшись его вспышки, отшатнулась от него.
- Девочка моя, Сашенька… не бойся. Все мёртвые, все… И ты. И Серый… И ещё много, много… А я – нет… я сам убиваю… как могу… мозг он знаешь какой?.. Отвратительный… Желтый такой, с серым… пульсирует. Он уже умер… Это я его убил, что б он не убил меня… Всё в крови… И стены, и пол. У соседей снизу кровь с потолка капает. Они ведро поставили, как под дождик… - он засмеялся, как зарыдал, - ведро крови… Лужи крови… И все – мёртвые…
Он посмотрел на Наташу леденящим своим безумием взглядом.
- Все умирают… Здесь были губы, которые я целовал, здесь – ясные глаза… А теперь – пустой череп с мёртвыми глазницами, - Лёнька смотрел невидящими глазами куда-то сквозь стену, - тебя съедят черви… А потом рыбак выкопает их и поймает на них рыбу… Бедный Йорик!.. Понимаешь? – с отчаяньем спросил он, повернулся к Наташе. Взял её руку в свою. Ладони у него были ледяные. Он потянул Наташу к себе. Она послушно села рядом на диван.
- Сашенька… Солнышко моё черноглазое… - вдруг пробормотал он и из его невидящих глаз покатились слёзы. – Прости меня!.. Прости меня Саша!.. Я не смог пережить тот день… Я умер вместе с тобой. Просто не смог уйти следом…
Наташе стало страшно. Страшно от его бреда о крове и мертвецах, от его безумных глаз, от того, что Лёнька, весёлый, находчивый, озорной Лёнька плакал. Плакал, не видя и не чувствуя своих слёз.
…Лёньке было плохо в ту ночь. Он то бредил, вновь и вновь называя её Сашенькой и цитируя Шекспира – те самые страшные слова про пустой череп с мёртвыми глазницами; то он плакал беззвучными слезами; а потом он дополз до туалета и его стошнило. После этого, он видимо, немного протрезвев, умылся холодной водой и уснул беспокойным сном на Наташином диване.
А Наташа, закрывая дверь в свою комнату, что бы не слышать, как он стонет во сне, обнаружила на полу сложенный вчетверо конверт. Немного повоевав с собственным любопытством, она все-таки заглянула в письмо.
«Здравствуй, сын, - было выведено твёрдым разборчивым подчерком с наклоном влево, - пишу тебе, чтоб сообщить страшную весть. Держись, сынок. Твоего друга Сергея зарезали. Вчера вечером его обнаружили на пустыре за школой. Боюсь, это будет ударом для тебя после гибели твоей девушки – кажется, её звали Сашей? Но ты сильный человек, и переживёшь это.
Отец.»