воть ещё фанфик
За окном уже вторые сутки идет дождь, крупными каплями разбиваясь о черный асфальт.
В комнате горит всего одна тонкая свеча, еще несколько часов - и она догорит, погружая помещение в кромешную тьму.

Тонкая фигура, откинув голову назад, сидит в широком кресле в углу. Светлые пряди спадают на глаза, руки безвольно опущены вдоль тела, грудь мерно вздымается, обозначая ровное дыхание.

Человек спит, убаюканный музыкой проливного дождя, так ритмично звучащей за окном.


Рубашка на его груди расстегнута, и из-под жесткого хлопка выглядывает полоска мягкой алебастровой кожи, очень не гармонирующей с общей обстановкой.

Комната выглядит маленькой и холодной. Одинокое мерцание свечи позволяет рассмотреть только общие очертания предметов, но и этого достаточно, чтобы понять, насколько скудна меблировка.

Узкая деревянная кровать с потертым шерстяным одеялом в дальнем углу слегка покосилась набок, дверца картонного шкафа скоро отвалится, а низкий столик, на котором стоит единственная свеча, весь залит расплавленным воском.

В комнате нет никаких признаков какой бы то ни было еды и приспособлений для ее приготовления. Ни холодильника, ни кухонного стола, ни столовых приборов. Создается такое впечатление, что хозяин вообще не ест.

Лишь наполовину заполненная пепельница на краю столика и небрежно смятая пачка сигарет рядом указывают на то, что обитатель этого места - живой человек.
Единственное, на что стоит обратить внимание в этой комнате - широкий ворсистый ковер в центре, бережно вычищенный и вымытый. Он разложен практически на всю ширину комнаты - от кровати и шкафа, до кресла и столика.

Даже сильные раскаты грома не тревожат сон Драко Малфоя, мерно спящего в обшарпанном кресле возле одинокой свечи. Он так привык к подобной погоде, что она его, в некотором смысле, даже успокаивает.

Ото сна его смог оторвать лишь настойчивый стук в еле держащуюся на ржавых петлях деревянную дверь.

Стук все усиливается, становясь громче и требовательнее, пока сонный блондин не распахивает дверь, впуская настойчивого посетителя внутрь.

Спустя мгновение сильные руки уже крепко прижимают его к холодной стене, горячие губы жадно впиваются в слегка приоткрытый от неожиданности рот, и только частое тяжелое дыхание и шорох одежды раздаются в погруженной в тишину комнате.

- Гарри… - от нехватки воздуха начинает кружиться голова, и голос звучит так тихо, что, если внимательно не следить за шевелением влажных губ, невозможно разобрать собственное имя.

- Драко… Я так скучал по тебе… Ты же знаешь, я не могу без тебя, просто не могу… - голос слегка дрожит, а руки сильнее прижимают к себе хрупкое тело, словно боясь, что оно исчезнет будто мираж.

- Ты так долго не приходил… Я думал, я думал… - Драко едва сдерживается, чтобы не прижаться головой к теплой широкой груди. Но он не хочет показывать свою слабость, он должен быть сильным.

- Ну что ты, Драко… - горячие губы быстрыми поцелуями покрывают глаза, щеки, лоб, подбородок, пытаясь выразить все чувства, скопившиеся за долгое время разлуки. - Я никогда не оставлю тебя, ты не должен сомневаться. Просто ситуация ухудшилась, и я не смог вырваться раньше. Ты бы знал, как я счастлив, что с тобой все в порядке. Я так беспокоился, что ты уйдешь отсюда… Ты ведь не уйдешь, правда? Ты же понимаешь, что только здесь ты в безопасности, и, только будучи уверенным в том, что ты здесь, я могу спокойно сражаться? - в голосе звучит столько нежности и заботы, что блондину приходится зажмуриться, чтобы не показать выступивших на глазах слез. - Ну что с тобой, ангел мой? Не плачь, все будет хорошо, - сильные руки мягко поглаживают вздрагивающую спину, губы бережно сцеловывают соленые капли, катящиеся из уголков глаз.

- Малфои не плачут, Поттер. - Драко изо всех сил старается взять себя в руки, не показывать свою слабость. Но тело предательски не слушается, по-своему реагируя на такие умелые и нежные ласки, и блондин не выдерживает, забывает о своей гордости, о фамильной чести, и с отчаянием прижимается к груди гриффиндорца, тихо шепча нежные слова, только бы он не ушел, только бы не оставил… - Гарри, не ходи туда больше, останься со мной, я сделаю все, что ты захочешь, только не уходи снова. Я не могу оставаться здесь в одиночестве, я схожу с ума… - голос, в конце концов, срывается, и последняя фраза произносится почти шепотом.

- Драко, пожалуйста… Ты же знаешь, я не могу остаться. Я должен победить в этой войне, чтобы мы с тобой могли спокойно жить, не прячась и в страхе не оглядываясь по сторонам. Я хочу, чтобы ты был счастлив, но разве мы сможем спокойно жить, зная, что этот красноглазый урод победил? Нам придется всю оставшуюся жизнь провести в этой коморке, не позволяя себе использовать магию и появляться в волшебном мире. Разве ты этого хочешь, Драко? - сердце обливается кровью при одном лишь взгляде на исхудавшего и побледневшего любимого. Но он не может остаться, у него есть долг, и он не отступится, как ни велико было бы искушение. - У нас мало времени, ангел мой… Через три часа я должен быть в штабе, - голова опущена вниз, чтобы не видеть реакции на последние слова. Боль в глазах любимого - это единственное, что все еще может сломить Гарри Поттера. И поэтому он не смотрит. Просто не может.

- Я не… Гарри… - тонкие пальцы крепко вцепляются в сильные плечи, оставляя на них красные следы, которые потом превратятся в синяки. Драко с силой впивается в алые губы любимого, вкладывая в поцелуй все невысказанные слова, всю свою боль, всё свое отчаяние, весь свой мир… и всю любовь к Гарри. И это единственное, что становится важным для двух человек в маленькой холодной и темной комнате во время грозы.

Драко до сих пор не замечает, что его любимый промок до нитки, даже когда стягивает с него футболку и тянется к застежке брюк. Ненасытные руки ласкают обнаженный торс, а жесткая хлопковая рубашка давно висит на спинке кресла, случайно зацепившись за него краем рукава.

Тихие стоны и вздохи заполняют пространство вокруг двух молодых юношей, таких непохожих друг на друга, и вместе с тем представляющих из себя одно целое. Словно две половинки одной души, наконец, нашли друг друга, и это так прекрасно, что невозможно оторвать глаз и описать словами.

Поцелуи становятся все более страстными и жаркими, оставляя на коже багровые засосы, а колени уже не держат разомлевшиетела.

Драко и сам уже не замечает, как оказывается лежащим спиной на ковре в одних боксерах, а Гарри смотрит на него яркими, как луч Авады, зелеными глазами, восхищаясь прекрасным, пусть и немного худым, телом своего любимого.

- Ты так прекрасен, Драко… Как матовый свет от полной луны, как призрачные блики на ровной поверхности озера, как серебряный ангел, забирающий мою душу… - Гарри задыхается, не в силах сказать все то, что он испытывает, глядя на своего любимого. Он наклоняется и нежно целует его в губы, пытаясь этим поведать все, что не смог высказать словами. Руки продолжают жадно исследовать каждый кусочек любимого тела, отыскивая самые чувствительные точки, делая все возможное, чтобы доставить Драко удовольствие. Но и этого недостаточно, чтобы утолить жажду, пожирающую его изнутри.

Что значат три часа в месяц наедине с человеком, которому ты готов отдать не только свою жизнь, но и свою душу?

Можно ли уйти, когда твой любимый со слезами на глазах просит тебя остаться?

Но Гарри уже не думает, единственный раз за целый месяц позволяя себе погрузиться в эмоции, наслаждаясь близостью единственно важного для него человека.

Губы нежно целуют каждый миллиметр бледной кожи, руки с бесконечным обожанием исследуют любимое тело. Тела сливаются во взаимном желании, подаются друг другу навстречу, всё сильнее прижимаясь друг к другу.

Зубы зажимают розовую пуговку соска, кусая, а потом зализывая красные следы языком.

Стон срывается с перламутровых губ, а тело выгибается навстречу, требуя еще, и еще… Только бы это никогда не прекращалось.

Нежная улыбка расцветает на зеленоглазом лице, и Гарри снова наклоняется к груди любимого, покрывая ее укусами и поцелуями, вырывая у Драко всю гамму стонов и вздохов, на которую он способен.

Лохматая и слегка влажная после дождя голова опускается ниже, ловкий язычок забирается внутрь пупка, дразнящими движениями вылизывая маленькую впадинку.

Снова стон, вознагражденный страстным поцелуем.

Свеча почти догорела, но в мерцающем свете все еще можно разглядеть двух обнаженных юношей. Их тела настолько переплелись между собой, что кажется, будто они едины. Только контраст черного и белого все еще напоминает о том, что их здесь - двое.

Драко пронзительно вскрикивает, когда алые губы, наконец, добираются до его члена, вбирая его практически целиком, лаская и облизывая так нежно, как не умеет никто кроме его любимого.
Ловкие пальчики умело ласкают напряженные яички, а язык ритмично двигается по всей длине члена, проводя по напряженной вене, оттягивая языком мягкую кожицу на головке.

Это так сладко и так хорошо, что блондин давно уже перестал сдерживаться, извиваясь и постанывая под нежными и умелыми ласками, с силой вцепляясь руками в непослушные смоляные волосы.

- Ах.. Пожалуйста, Гарри, еще… - Драко просит так сладко, что гриффиндорцу приходится собрать все свое самообладание, чтобы не наброситься на него в то же мгновение. Ему ведь так важно, чтобы Драко было хорошо хотя бы в те редкие часы, когда они вместе.

Он сжатыми губами проводит по всей длине напряженного члена, а кончиками пальцев оттягивает крайнюю кожицу, лаская и слегка царапая маленькую дырочку.

Драко уже перестает связно выражаться, только всхлипывает и толкается в упоительно сладкий рот, желая усилить и без того острые ощущения.

Еще несколько движений, и он уже не сможет сдерживаться. Но Гарри не хочет этого, он осторожно оттягивает вниз тяжелые яички и сжимает член у самого основания, не давая Драко возможности кончить.

- Гарри, ну, пожалуйста… - блондин извивается и стонет, умоляюще глядя на любимого.

- Шшш… Драко… - глубокий поцелуй дарит наслаждение, но явно не достаточное для разрядки. - Потерпи еще немного, я еще не закончил, - голос охрип от сдерживаемого желания и звучит почти как рычание, только еще больше возбуждая любовников.
Сильные руки переворачивают ставшее таким покорным и мягким тело, ставя его на четвереньки.

Губы жадно целуют белую спину, прокладывают влажную дорожку вдоль позвоночника, покусывая и оставляя красные отметины.

- Ты так прекрасен… Как ангел… - тяжелый выдох, сбитое дыхание.

Жаркий рот добирается до округлых и крепких ягодиц, мягкие руки раздвигают в стороны две половинки, показывая маленькое сморщенное кольцо мышц. Язычок проворно скользит внутрь, вылизывая и толкаясь в узкое отверстие, вызывая у Драко восхитительные низкие стоны.

Пряный запах любимого, его протяжные вскрики… Все это сводит Гарри с ума, и он уже не может терпеть, широко разводя в стороны крепкие ягодицы и одним толчком входя в податливое тело.

Спина Драко выгибается в экстазе, с губ срывается крик наслаждения. Это все, что имеет значение. Он принадлежит Гарри целиком, душой, телом, всем без остатка. И только в это мгновение он счастлив.

Гарри входит в него сильными ритмичными толчками, при каждом движении задевая заветную точку. Они уже не могут понять, кому именно принадлежат вскрики и стоны, их тела окончательно слились в единое целое, синхронно двигаясь навстречу друг другу.

Сильная рука, наконец, отпускает основание напряженного до предела члена, и двигается в ритме глубоких толчков.

Еще несколько резких движений, и они оба падают на ворсистый ковер, оглушенные восхитительным оргазмом.

- Я так люблю тебя, Драко… - тихий голос звучит в тишине комнаты, произнося именно то, что не было сказано в порыве страсти.

- Я тоже люблю тебя, Гарри, я тоже… - блондин засыпает в крепких объятиях любимого, заставляя себя не думать ни о прошлом, ни о будущем, а лишь погружаться с головой в это мгновение, навсегда запоминая такое родное и знакомое тепло.

Гарри не спит, с нескрываемой нежностью смотря на любимого в своих объятьях, кончиками пальцев поглаживая контур его лица.

И, лишь когда одинокая свеча гаснет, он аккуратно поднимается, освобождаясь из кольца тонких рук, и бесшумно выходит за дверь, напоследок нежно целуя блондина в уголок губ.

И только тишина и темнота окружают обнаженного юношу, свернувшегося на мягком ковре со счастливой улыбкой на губах.

Неизвестно, сколько пройдет времени - день, неделя или же месяц, но зеленоглазый брюнет обязательно вернется в эту комнату, потому что в ней осталось его сердце.

КОНЕЦ