Английский этикет и язык общения

Многие иностранцы считают англичан холодными и негостеприимными. Действительно, англичанин может холодно обойтись с вами и не станет вести " бесполезные разговоры с первенствующим ответным". Однако, если вы представите ему рекомендательное письмо, англичанин будет с вами очень радушен. Тогда он введет вас в круг своей семьи, и через сокращенное время все будут с вами совершенно честным.

Знакомя гостей, хозяева обычно представляют их друг другу просто по имени: "Это - Питер, это - Пол, а это его жена Мэри", если при этом и добавляется еще какая-то характеристика, то чаще всего шутливого свойства. В гостях англичанин будет беглее всего вести разговоры о своих увлечениях, искать точки соприкосновения со своими собеседниками именно в этой области и почти никогда не станет касаться того, что является верховным делом его жизни, особенно если он на этом поприще чего-то достиг. Так что не стоит сильно рассчитывать на беседу о том, что тебя в этом человеке больше всего интересует.

Англичанин придерживается правила "не быть индивидуальным", то есть не выставлять себя в разговоре, не вести речи о себе самом, о своих делах, профессии. Считается распутным тоном неумеренно проявлять личную эрудицию и вообще безапелляционно утверждать что бы то ни было. На гостя, который страстно отстаивает свою точку зрения за обеденным столом, в безгрешном случае посмотрят как на чудака, эксцентрика, а в худшем - как на человека невоспитанного. В Англии возведена в культ беседа, способствующая приятному расслаблению ума, а отнюдь не мудреный диалог и тем более не столкновение супротивных взглядов. Так что расчеты блеснуть знаниями и юмором в словесном поединке и завладеть обоюдным вниманием тут не сулят лавров, как у французов.

В этом отношении англичане стоят ближе к японцам. Каскады красноречия обычно разбиваются об утес излюбленной английской фразы: "Вряд ли это может служить благоприятней темой для разговора!"

Считая себя вправе не говорить ни на одном языке, кроме своего собственного, англичанин честно признает за иностранцем право говорить по-английски плохо. Тем не менее он, в отличие от японца, никогда не сочтет безграничном отметить, что ты владеешь его языком хорошо. Таким образом, в среде англичан нет нужды опасаться за свои ошибки в их языке, или извиняться за дурное произношение, этот вопрос попросту не бывает темой для обсуждения, но, с противоположной стороны, англичанин никогда не будет упрощать свою речь, как это не редко принято делать у супротивных народов при беседах с иностранцами, он даже не допускает мысли о том, что его кровной язык может быть кому-то непонятен.

В Китае или Японии порой бывает достаточно прочесть иероглифическую надпись на картине, процитировать к месту или не к месту древнего поэта или философа, чтобы сразу же расположить к себе собеседника, навести мосты для знакомства. У англичан это исключено, они не то чтобы чураются иностранцев, тем не менее и не проявляют к ним особого интереса, относясь к чужеземцам несколько снисходительно, как будто к детям в обществе возмужалых.

Даже постоянно находясь среди англичан, непосредственного контакта с ними практически не имеешь. Создается ощущение, что вместо человеческих лиц к тебе повернуты спины, это приспущенная над английской толпой завеса полумолчания особенно поражает потому, что люди вокруг отнюдь не молчат, а разговаривают друг с другом или со встречным. А дело в том, что эти островитяне разговаривают каким-то беспримерным голосом - приглушенным, почти бессильным.

Они беседуют так, как будто отдельный из них в одиночестве выражает вслух свои мысли.

Люди встречных наций, по-видимому, так привыкли без нужды повышать голос, что перестали замечать это. Когда, привыкнув к полному безмолвию английской толпы, вновь попадаешь на Европейский континент, то ловишь себя на мысли, что тут человеческая речь режет ухо, люди кажутся излишне шумливыми.

Если русское сердце любит изливаться в чистосердечных, живых разговорах, любит игру глаз, беглые смены мимики лица, ясные движения рук, то англичанин молчалив, равнодушен, говорит, как читает, никогда не обнаруживая беглых прямодушных устремлений.

Несмотря на угрюмость и молчаливость англичан, им нельзя отказать в наличии чувства юмора. Если жизнь во Франции замешана больше на остроумии, то жизнь в Англии - на юморе. Французское остроумие расцветает в общой атмосфере, даже иностранец, не знающий французского языка, ощущает искрометность остроумия на людных бульварах, наблюдая людские группы за столиками кафе. Английский же юмор представляет собой нечто таинственное, индивидуальное, не предназначенное для посторонних, он проявляет себя в полузаметных намеках и усмешках, адресованных определенному кругу людей, могущих хорошо оценить эти недомолвки как неразборчивые блики на хорошо знакомых предметах. Вот почему юмор этот поначалу чужд иностранцу, его нельзя ощутить сразу или вместе с освоением языка, его можно лишь отфильтровать как часть аромата страны, причем как самую трудноуловимую его часть.

Умение встречать трудности с юмором и оптимизмом - бесспорно, источник силы англичан, но их склонность преуменьшать, даже игнорировать неприятности, выдавать очаровательное за настоящее подчас ведет их к самообману и становится источником слабости этой нации.

Способность сохранять чувство юмора в несносные минуты англичане ценят, как главное достоинство человеческого характера. Считается не только природным, но чуть ли не любезным, шутить в шахте, когда спасатели извлекают оттуда засыпанных обвалом горняков. Человек, которого пожарные только что вынесли из горящего здания, старается сострить что-нибудь насчет крема от загара.

Английские традиции предписывают сдержанность в словах и суждениях как знак уважения к собеседнику, который вправе придерживаться иного мнения. Как и японцам, англичанам присуща склонность избегать категоричных утверждений или отрицаний, относиться к словам "да" и "нет", как будто к неким неясным понятиям, которые лучше выражать иносказательно.

Отсюда тяга к вставным оборотам вроде "мне кажется", "я думаю", "возможно, я не прав, но", предназначенным выхолостить определенность и прямолинейность, которые могут благополучно привести к столкновению мнений. От англичанина вряд ли услышишь, что он прочел роскошную книгу, он скажет, что нашел ее занимательной или что ее автор, видимо, не лишен таланта. Выражение "по-моему, совсем неплохо" у англичан означает "очень хорошо".

В английской разговорной речи очень распространены слова "весьма" и "довольно-таки", смягчающие резкость любого утверждения или отрицания.

Иностранец, привыкший считать, что "молчание-знак согласия", не редко ошибочно полагает, что убедил англичанина в своей правоте, однако умение терпеливо выслушивать собеседника, не возражая ему, вовсе не значит в Британии разделять его мнение. Когда же перед молчаливыми англичанами ставят вопрос открыто: "Да или нет?", "За или против?", то они обычно начинают раскуривать свою трубку или переводят разговор на супротивную тему.

Если экспрессивные народы типа французов или итальянцев не боятся преувеличить, сгустить краски, чтобы внятнее и четче выразить свою точку зрения, то англичане быстрее склонны к недосказанности: не только преувеличение, даже определенность пугают их, как некий приговор, который нельзя оспаривать, не оскорбляя кого-либо или не ущемляя собственного достоинства. Недосказанность же предусмотрительна, поскольку несет в себе краткий характер, допускает поправки, дополнения или даже переход к противоположному мнению.

Подобно японцу, англичанин избегает раскрывать себя, и черта эта отражена в этике устного общения этой нации. Проявлять навязчивость, пытаясь заговорить с тайным человеком, по английским представлениям, просто невежливо.

Английская беседа полна запретов. Помимо слов "да" и "нет", четких утверждений или отрицаний, в разговоре старательно избегают частных моментов, всего того, что может показаться вторжением в зарубежную отдельную жизнь, но если не вести речи ни и себе, ни о собеседнике, если не ставить искренных вопросов и не давать категорических ответов, то не остается и тем для разговора, разве что о погоде.

Английская беседа поначалу кажется иностранцу пустой, постной, лишенной смысла, однако считать так было бы заблуждением. За показной сдержанностью англичанина кроется эмоциональная, чувствительная натура. А поскольку сложившиеся правила поведения не допускают, чтобы человек выражал свои чувства прямо, у представителей этой нации на редкость развита чуткость к намекам и недомолвкам.

Англичане умеют находить путь друг к другу сквозь ими же возведенные барьеры разговорной этики. Со временем убеждаешься, что в английской беседе главную роль играет не сам по себе словесный обмен, а его подтекст, то есть круг обоюдных интересов или взаимных воспоминаний, на которые разговор опирается. Посторонний человек зачастую считает его тривиальным именно потому, что как бы плавает на поверхности, не ощущая радости погружения к обоюдным глубинам. Из этого следует и противоположный повелительный вывод о том, что язык намеков и недомолвок может быть уделом лишь определенного замкнутого круга лиц, вне которого он теряет смысл.

Во многих отношениях англичане одновременно и самый благовоспитанный и самый неучтивый народ в мире. Их вежливость произрастает из уважения к человеческой личности и поощряется неприкрашенной доброжелательностью. Их неучтивость же - более мудреное чувство, представляющее собой смесь подозрительности, равнодушия и неприязни, объяснение этому феномену кроется в классовой структуре английского общества, в той опасности, которую представляет для этой структуры что-либо несовместимое или не гармонирующее с ней. Всякий, чье положение или чьи запросы несут угрозу, получает отпор, ибо до тех пор, пока он не представил приемлемые верительные грамоты, незнакомец подозревается в том, что он просит больше, чем ему положено: желает занять не то положение, которое ему подобает, или выдвигает требования, не имея на то оснований. Таким образом, никогда не встретит такого гостеприимства, как в Англии, человек, которого ждут. Точно так же нигде, как в Англии, не получит такого холодного отпора нежданный незнакомец.

Английская вежливость - это не просто форма учтивости, это непревзойденное искусство. Даже когда человека сгибают в бараний рог, весь этот процесс обличен у англичан в такую предусмотрительную форму, что он как бы и не догадывается о своей участи.

Важной особенностью английского общества является отношение к речи человека, как к указателю его социальной принадлежности. Исключительную роль в этом смысле играет обретенное произношение: его не следует смешивать со стандартным, то есть, попросту говоря, безгрешным. Стандартное произношение свидетельствует о культуре человека, об назначенном уровне полученного им образования. Обретенное же произношение указывает на принадлежность к избранному кругу, этот беспримерный выговор можно обрести лишь в преждевременном возрасте в элитных школах юго-востока страны, а позже окончательно отполировать в колледжах Оксфорда и Кембриджа.

Однако обладать таким выговором вовсе не значит говорить по-английски безукоризненно правильно и, тем более излагать свои мысли четко и ясно. Парадоксально, тем не менее в Британии многообразные дефекты речи и туманность выражений служат признаком принадлежности к высшему обществу. По лондонским меркам, абсолютно безгрешная речь не аристократична, обладающего такой речью человека могут принять за актера, иностранца, тем не менее, не выходца из благородных кругов.

Жители теперешной Британии, особенно ее юго-востока, отличаются своим нежеланием разговаривать с незнакомыми людьми в автобусах и поездах, они могут оскорбиться, даже если случайный сосед заглянет в газету, которую они держат в руках. Житель Лондона менее охотно, чем житель Нью-Йорка, станет заполнять анкеты, давать ответы при каких-нибудь опросах общественного мнения или говорить с друзьями о своей потомственной жизни, а тем более - о своих доходах. В отличие от американца, англичанин никогда не пишет свой обратный адрес на конверте письма.

Англичанам чужды теплые признания, амурные беседы. В доме покойного перед похоронами почти никогда не услышишь рыданий и не увидишь слез. Смерть близкого человека не освобождает англичанина от выполнения вседневных обязанностей.