В колонках играет - A Bit Of Hope
Настроение сейчас - don't touch meeeeee!!!!

Утро принесло только ленивую меланхолию да неясное, размытое ощущение бездарности всего происходящего. Серый свет сочился сквозь оконное стекло, с трудом пробивался, теряя силы, через синюю завесу штор и умирал, путаясь и задыхаясь в длинном ворсе выцветшего, помнившего мягкие шаги Одного Очень Дорогого Человека, ковре. Вот какие они... ковры... способны помнить и хранить то, что на них однажды оставило свой след. Однажды и навсегда. Как примятая оранжевая трава, лежал он посреди маленькой комнаты, в солнечные дни напоминая яркое пятно случайно рассыпанных и забытых апельсинов. Вот только солнца уже давно не было. За окном, крадущим последние звуки агонизирующей от переполнения и напряжения улицы, стояла осень. Обычная такая, неинтересная осень. С мелким холодным дождем, с распластанной под ногами листвой, с мрачным, без конца мокрым, унылым асфальтом. Все как положено. В воздухе рано утром, и после того, как стемнеет, ощущались ледяные, колющие струйки арктического воздуха. Непонятно, откуда ему взяться-то здесь, в Москве... Скоро зима. Для кого-то - еще одна зима. Кому-то она станет последней, а для кого-то это будет первая зима... Грустно, наверное, начинать видеть с тотально белого цвета. Хотя, сколько там цветов в белом? А, неважно. Белый, черный, и не столь радикальный серый - вот, пожалуй, и вся палитра нынешнего душевного ненастроения. Древнее аниме про войну, бесконечный и никому не нужный патриотизм, призванный, видимо, задушить слезами. Эх, развернуть бы запылившиеся в мелочных снах крылья и рухнуть на мостовую Старого Арбата, разбрасывая перья. Или срезать их под корень и пойти бродить по камням знакомых улиц, наблюдая и ничего нового не видя. Или все же вспомнить, как напрягаются мышцы, расправляя крылья по ветру... слетать к друзьям, прикурить не от полумертвого недоношенного огонька зажигалки, а от настоящего огня, плавящего изнутри нашу бездарную планету? Всего лишь очередной падший ангел... Город как будто застыл, покрытый туманом, лишенный возможности вдохнуть его. На мосту за Васильевским спуском, который тоже должен помнить шаги, сейчас наверняка пусто и тихо. Когда-то каменные своды этого гиганта дрожали от восторга под звуки Living for Tomorrow... Кстати, не так давно это было. Что-то я вру. Но кому какое дело? Давно, никому и никакого. Love's got the power ... To get it done ... To stop the pain ... Of a killing gun... Да, да! Остановите боль. Только черно-белая гитара, имеющая свою гордость, капризная и стервозная, никогда не будет одинокой. У нее есть расписанный вручную черный ремень, робко лежащий рядом с ней на оранжевом ковре... Где-то между струн, если приглядеться, прячется ответ на мой вчерашний вопрос... Но он от меня убегает. Немудрено, мои действия в отношении меня не были бы другими, будь я на его месте. Кому нужна эта музыка? Ее нужно делать либо хорошо, либо не делать вообще... Все равно шесть струн никогда не будут кричать так, как я хочу. Будут стонать от прикосновений, будут дрожать и прогибаться под пальцами, но никогда не закричат... Надо продать гитару... Наверное, тогда смогу убить кусок воспоминаний в своей голове, большой такой, пульсирующий бледно-красным и темно-багровым, отдающийся головной болью... На земле 15 процентов людей с отрицательной кровью, здорово быть в этих 15! И, похоже, именно оттуда, с момента циркуляции первой капли крови во мне, тянется этот большой, жирно прочеркнутый через всю мою жизнь, ярко-красный минус. Не так, как все. По-другому. А кто сказал, что это плохо?

[550x418]