Меж простыней и рук

Автор: Wofl
Переводчик: Aru Elric
Бета: EDO (майна обожаемая и луччая на свете бета)
Рейтинг: NC-17
Жанр: Au, Лёгкая комедия, яой
Пейринг: Ару x Хейдерик
Summary: Он закрыл глаза еще крепче, зарылся лицом в подушку, пытаясь думать про лед, дождь и о мёртвом котёнке, которого видел на дороге всего неделю назад; о чём угодно, лишь бы это смогло убить ощущения, пронизывающие его тело…
Предупреждение: Post-Movie AU


________________________________________
Проснувшись среди ночи без одеяла, вместо ожидаемого холода он чувствовал жар, охватывающий его полностью. Было настолько горячо, что это даже доставляло неудобство. Его тело было мокрым от пота, щёки неловко пылали, а одеяло жутко душило. И, по его мнению, это все казалось нереальным, потому что в то время была зима.
Это единственная причина, по которой, он лёг спать с братом и недавним знакомым. Ночи были слишком холодными, чтобы спать одному, и к тому же 3 было нечётным числом! И это было единственным возможным вариантом.
Правда кроме жары кое-что еще было не так; Ару это понял, стоило ему немного прийти в себя. Не увидел, а почувствовал - глаза Ару были открыты, но вокруг было так темно, что он не смог бы ничего увидеть, даже если бы постарался, и …
Он издал стон и дернулся бёдрами, когда почувствовал, как его тела коснулась тяжёлая рука и легла на грудь, - Эдвард во сне крепко вцепился пальцами и сжал ткань его рубашки, тут же снова двинулся, бормоча что-то несвязное. Но Ару не услышал этого, потому что брат, чёрт возьми, словно специально тянул грубую ткань так, чтобы та прошлась по коже, заставляя соски Ару твердеть.
И Ару понял, что у него возникла проблема.
Но все было бы не так уж и плохо, если бы не…то, что он лежал посередине; с одной стороны старший брат, из-за которого он и проснулся, и тихо спящий Альфонс с другой, мешающий Ару вылезти из кровати.
И он подумал что не удастся выбраться из комнаты без сбивчивых, неловких объяснений и слегка заметного румянца, хотя это и, чёрт возьми, была не его вина. Он уже заранее знал, что это случится, потому что это свойственно организму, но всё равно не мог перестать краснеть, представляя, как это заметят брат и Альфонс.
Но как тяжело даже думать, когда чувствительная кожа натирается и становится влажной от давления неутоленного желания и он не смог сдержать жалобного стона, вырвавшегося из груди. Он был беспомощен, абсолютно беспомощен, не мог прекратить это; и когда брат дёрнул рукой снова - его опять накрыло это невыносимое и приводящее в ярость, но в то же время прекрасное чувство. С головой погрузившись в эти ощущения, единственным, что он осознавал, было то, что его бёдра начали двигаться независимо от него самого.
Со страхом он понял, что эти его движения побеспокоили третьего обитателя кровати. Его брат всё ещё спал мёртвым сном, и Ару сомневался, что даже землетрясение сможет его разбудить, но вот Альфонс… о, господи.. Ару почти заплакал, когда тот зашевелился и заморгал сонными глазами.
- Ару? – шепотом позвал Альфонс в замешательстве, смешанным со сном, нахмурился и потёр глаза. – Который час?
На часах было без пятнадцати два ночи; Ару пристально смотрел на Альфонса ошеломлённым взглядом, дыша сбивчиво и всё ещё с трудом. Он приоткрыл рот, но не в силах был произнести ни слова, - головокружение, жар и чувство ужаса и отвращения к самому себе посылали едкий шок по венам. Альфонс приподнял бровь, озабоченно взглянув на Ару, а младший Элрик продолжал пристально смотреть и тяжело дышать..
За спиной Эдвард снова перелёг, что-то недовольно пробурчав, и Ару понял, что обречен. Воздух в лёгких задержался, а движения бёдер было не сдержать; разрывающий горло стон и… выражение глубокого замешательства на лице Альфонса, - всего этого он не мог вынести.
Он застонал от возбуждения и стыда одновременно и зажмурился. И не открыл глаз даже тогда, когда Альфонс снова вопросительно прошептал его имя. И даже тогда, когда почувствовал, что одеяло исчезло, и ночная прохлада коснулась горящей кожи; что-то заставило его подчиниться, когда он услышал, как охнул Альфонс, поняв, что произошло; никогда ещё не чувствовал себя настолько униженным.
Он дёрнулся в оковах плоти и пальцев; Альфонс окончательно проснулся, и Ару надеялся, что тот позволит ему выбраться с кровати. Но его брат силён, даже когда спит, его хватка железная, а здоровая рука придавила его руку, в то время как механическая покоилась на его груди. Ару выгибался и извивался, пытаясь освободиться, – но всё было без толку. Он пойман, и был даже не в силах освободить руку, чтобы помочь себе сам, если останется один.
Он закрыл глаза еще крепче, зарылся лицом в подушку, пытаясь думать про лед, дождь и о мёртвом котёнке, которого видел на дороге всего неделю назад; о чём угодно, лишь бы это смогло убить ощущения, пронизывающие его тело. Мечась по кровати (в действительности, две кровати были сдвинуты вместе, матрасы повёрнуты горизонтально, поэтому спящие и не упали на пол), он так ничего и не понял, пока…!
Ару резко дёрнулся, он не знал, почему брат до сих пор не проснулся; вдруг он почувствовал, как чьи-то пальцы осторожно прикоснулись и скользнули по его трусам, и, обожемой, ему стало легче. Он снова застонал, утопая в мокром и удушливом воздухе комнаты.
И Альфонс смелее дотронулся и легко надавил тёплой ладонью на его пах, и Ару шумно вдохнул и выдохнул, желудок словно завязался в узел, мозг расплавился. Ему потребовалось довольно много времени, чтобы отстраниться от этих ощущений и осознать, что Альфонс трогает его член.
Если бы Ару пришла эта мысль раньше, то он растерялся бы, ведь такое было просто невозможно! Зачем, чёрт возьми, он это делает? Но это было не важно, по крайней мере сейчас, Альфонс продолжал делать это!
Младший Элрик застонал, тяжело вздохнул и негромко и разочарованно заскулил, когда рука исчезла. И успокоился только тогда, когда почувствовал, что пальцы вернулись и стянули с него трусы, заставляя почувствовать ещё больший стыд от тог, что он остался обнаженным. Рука вернулась, плоть к плоти, Ару не мог даже представить себе, насколько удивительно, когда чужая рука трогает там. Он захрипел, забрыкался и мог только хныкать, когда брат двинулся снова, отчего по телу Ару как будто прошел электрический разряд.
Лёгкие движения стали более решительными. Хватка Альфонса была мягкой и нежной - он старался не сжимать слишком крепко и не двигать рукой слишком быстро из-за отсутствия смазки; младший Элрик не мог помочь, думая лишь о том, что голова бы так не пылала, если бы рука Альфонса двигалась быстрее. Он снова попытался освободить руки, чтобы сделать это самостоятельно, но его брат пробормотал что-то более разборчивое, так и не дав этому свершиться.
Одного взгляда в глаза Альфонса – огромные и голубые, вглядывающиеся в него сквозь темноту – было достаточно, чтобы младший Элрик затих, и все снова прекратилось до тех пор, пока Эдвард не успокоился. Было слишком тяжело сохранять спокойствие, когда каждая дрожащая мышца его тела умоляла о продолжении. И только когда Эдвард захрапел, Альфонс, удостоверившись, что тот крепко спит, прерывисто выдохнул и возобновил ласки.
Пальцы сжались крепче, рука задвигалась быстрее, и Ару зашипел, наслаждаясь нарастающим жаром от трения. Если бы всё тело не пылало, и его каждая клеточка не вопила, то он наверняка бы почувствовал боль, но он не мог заставить себя думать об этом –
Не мог думать, не мог слышать, не мог видеть, не мог дышать.
Что-то свернулось кольцом где-то внутри, выбрасывая адреналин по венам, освобождая от всего. Спина выгнулась дугой, и он кончил, забрызгав белой жидкостью руку Альфонса, и обмяк, тяжело дыша в непоколебимой хватке брата.
Все вокруг было как будто в тумане. Единственное, что осталось -это чудесная и мягкая подушка под головой . Да, заснуть бы сейчас.
Он даже не заметил, что Альфонс исчез, пока тот не вернулся с мокрым полотенцем. Он присел на краешек кровати и начал избавляться от последствий недавних действий. Хотя вода была холодной, Ару тяжело вздохнул уже после первого прикосновения мокрого материала к коже. Он задрожал, когда полотенце методично прошлось по животу, но не стал протестовать.
Ару всё ещё был захвачен смутным чувством блаженства. Но вот всё закончилось, следы были уничтожены, и Альфонс натянул белье на бёдра Ару.
Кровать мягко скрипнула, когда Альфонс встал, сворачивая полотенце. Он направился в ванную, чтобы бросить полотенце в стирку и вымыть руки, но дрожащий шёпот Ару остановил его.
- Эй, - приходя в себя и собираясь с силами, он посмотрел в глаза Альфонса. – Спасибо, - этого робкого, неуклюжего слова было вполне достаточно.
- Хех, - Альфонс легко улыбнулся и, казалось, немного покраснел. – Не за что. Просто… Хммм… не говори брату. Он с меня шкуру спустит.
Альфонс нервно хихикнул, кинув едва заметный взгляд на Эдварда, чтобы удостовериться, что тот ещё спит.
- Даже не мечтай, не скажу - сонно пробормотал младший Элрик, двигаясь, насколько позволяла хватка Эда. Он зарылся лицом в подушку, пряча улыбку, и Альфонс ушёл, чтобы отнести испачканное полотенце.
Ару сделал вид, что не заметил, что Альфонс оставался в ванной намного дольше, чем требовалось для того, чтобы избавиться от грязного полотенца (и слишком много шумел).