Глава 4:
Спустя какое-то время Сергей Жаров женился на чудной Наталье. Алик часто бывал у них, играл с их маленькой дочкой Алисочкой, девочкой с миловидной мордашкой и тёмными кудряшками, спадающими на низкий детский лобик. Уже в пять лет Алиса так усердно думала, что её маленький носик забавно морщился, на лбу тоже образовывалась морщинка. Девочка росла на глазах у Алика не по дням. Закончила школу с медалью и была несомненной гордостью родителей. К Алику она относилась по-доброму, очень любила встречать его в дверях роскошной их квартиры и приглашать в освещённую хрустальной люстрой столовую. Там семья Жаровых пила чай с бедным художником, вросшим в их семью и ставшим неотъемлемой её частью.
Алик не знал, где работал Сергей, вернее, знал, но совершенно в этом не разбирался, поэтому и забыл через некоторое время. Знал он лишь, что Сергей зарабатывал достаточно, чтобы Наталья могла не работать и чтобы их семья ездила отдыхать минимум два раза в год.
Алик приходил в дом к Жаровым, даже пытался научить Алису рисовать, но так у него и ничего и не вышло: девочка возила кисточкой по листу бумаги, как маляр по шершавой стене. Алиса не имела таланта ни к живописи, ни к музыке. Их встречи были полны интересных бесед, веселья, доставляли обоим наслаждение от полного их взаимопонимания и сочувствия.
Алисе стукнуло шестнадцать, пришла пора головной боли родителей, которая заключалась в том, чтобы отправить дочь за границу на учёбу. Для Алика уезд девочки означал снова дни, полные сонной апатии, тянувшиеся один за другим без общения с душевным человечком, ставшим ему близким другом.
Каждый, как может, борется с холодными ветрами воспоминаний. Художник, чьи окна неустанно отражали в себе одинокую, как само одиночество, платформу Сетунь, уже поборол в себе страх перед тоскливым одиночеством, что врывается в приоткрытую дверь, дует из форточек, вылезает из всех щелей в полу. Серое, глубокое, печальное… Печальнее самой печали…Одиночество – это то, к чему человеку приходится привыкать; то, к чему мы привыкаем и становимся или меланхоликами, или циниками; то, чем может заразиться один и что неминуемо разрушит другого. Разрушит того, кто никогда не считал себя одиноким или, может быть, не был таким. Как сказал Равик, герой одной из повестей Э.М. Ремарка: «Человек одинок всегда и никогда». Человек одинок везде и нигде.
От одиночества никогда нельзя уйти: каждый человек представляет собой своё собственное существование, свои собственные мысли и чувства, присущие только ему одному; когда же ему кажется, что он не один, на самом деле он просто хочет так думать, успокаивает этим себя. В конце концов, действительный мир иллюзорен! Иллюзия – фундамент нашей повседневной жизни, день за днём, неделя за неделей, год за годом…
Кажется, что умирает душа. Да и тело. Оно не нужно, если души нет.