Люблю тебя сейчас
не тайно-напоказ.
Не "после" и не "до" в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь,
но я люблю сейчас,
а в прошлом-не хочу, а в будущем-не знаю.

В прошедшем "Я любил"-
печальнее могил,
все нежное во мне бескрылит и стреножит.
Хотя поэт поэтов говорил:
"Я вас любил: любовь еще, быть может..."

Так говорят о брошеном, отцветшем-
и в этом жалость есть и снисходительность,
как к свергнутому с трона королю.
Есть в этом сожаленье об ушедшем,
стремленье, где утеряна стремительность,
и как бы недоверье к "Я люблю".

Люблю тебя теперь-
без пятен, без потерь.
Мой век стоит сейчас-я вен не перережу!
Во время, в продолжение "теперь"-
я прошлым не дышу и будущим не брежу.

Приду и вброд и вплавь
к тебе-хоть обезглавь!-
с цепями на ногах и с гирями по пуду.
Ты только по ошибке не заставь,
чтоб после "Я люблю" добавил я "и буду".

Есть горечь в этом "буду", как ни странно,
подделанная подпись, червоточина
и лаз для отступленья про запас,
бесцветный яд на самом дне стакана
и, словно настоящему пощечина,-
сомненье в том, что "Я люблю"-сейчас.

Смотрю французский сон
с обилием времен,
где в будущем-не так, и в прошлом-по-другому.
К позорному гвоздю я пригвожден,
к барьеру вызван я-языковому.

Ах-разность в языках!
Не положенье-крах!
Но выход мы вдвоем поищем-и обрящем!
Люблю тебя и в прошлых временах-
и в будущем, и в прошлом настоящем!

В.С. Высоцкий