Еще один неожиданно хорошо получившийся экспромт.

Они приближаются. Грозно, неумолимо. Их ровно тринадцать, а тринадцатое убежище уже ими захвачено. Дальше - смерть, он это знал. Когда безобразная морда Девятого с двумя зловонными пастями нависла над ним, его нервы сдали. Он закрыл глаза и с отчаянным криком начал палить по Тринадцати, чувствуя спиной холодный камень Стены и проклиная тот день, когда вступил в Революционный Союз... Совет не прощает отступников. А казни более ужасной и показательной, чем растерзание Тринадцатью, не существовало вот уже триста лет...