Эх... Выложить, что ли?
Ни к чему не обязывает. Всё чисто субъективно и основано на мировоззрениях автора. Может вызвать легкую степень недоумения.
Прошло незначительную цензуру.



Понедельник
Утро для Роба Майлса началось, как водится, с будильника. Роб по привычке зарылся лицом поглубже в подушку и повел рукой над тумбочкой в поисках пищавшей твари, но ее на привычном месте не оказалось. Роб вспомнил, что вчера специально поставил будильник подальше от кровати, чтобы напомнить себе о чем-то важном, но о чем? Роб порылся в памяти, еще нетвердой спросонья. Куры, показ мод в Женеве, пропущенный ужин Бог знает сколько месяцев назад... Нет, забыл.
Будильник продолжал звонить.
Роб нехотя вылез из-под одеяла, окунувшись в привычный утренний холод. Черт подери, подумал он, Кэрол был прав, когда отговаривал его от покупки дома на самых верхних уровнях Эйнт-Маунтин. Но кто же знал, что противный западный ветерок, казавшийся таким безобидным у подножия города-горы, продувает до костей на его вершине?
Роб наконец добрался до старенького будильника еще с циферным табло и выключил его. Он ощутил острейшее желание завалиться спать прямо здесь, на коврике у аквариума. Но тут он обратил внимание на сложенный листок бумаги, засунутый под будильник, без сомнения, им самим. Область его мозга, отвечавшая за плохие предчувствия, исправно заныла.
Роб развернул бумажку. Да, это она. Та самая записка от босса.
" Господин Майлс! Вы должны немедленно привести в порядок свой внешний вид! Оттенок вашей кожи просто возмутителен! У нас солидная фирма и солидные клиенты, так что потрудитесь соответствовать дресс-коду, или я вынужден буду сообщить вам об увольнении. Даю вам срок до понедельника. "Далее следовала подпись начальника Роба, чем-то неуловимо напоминавшая жабу, как и ее хозяин.
Детали постепенно всплывали в памяти Роба. Да, помнится, он сначала возмущался, но босс был неумолим. Пришлось уступить - 240 ньюдолларов, которые Роб получал за свою работу, на дороге не валяются. Можно сказать, ему повезло, что он нашел такое прибыльное применение своему умению затенять световые волны. Вы представить себе не можете, как некоторые нуждаются в том, чтобы часть окружающего их света куда-нибудь ненавязчиво испарилась. Иногда они готовы платить за это поистине баснословные деньги.
Поэтому Роб, скрепя сердце, еще в пятницу вечером мысленно распрощался со своей голубоватой кожей, так гармонировавшей с его от природы синими волосами, и стал искать тонировочные салоны, чтобы стать еще одной белокожей посредственностью. Рекламная листовка одного из салонов была вложена сюда же, в записку босса. Она гласила: "Салон "Радуга-Тон" - это высококвалифицированные специалисты по работе со световыми волнами, высокие технологии и индивидуальный подход. Изменение тона до 56 секторов за один сеанс. Приходите к нам когда вам угодно, кроме случаев, когда вам умесячно. Мы рады каждому посетителю! Группам более 12 человек - скидки."
Роб еще раз перечитал адрес салона и сунул листовку в карман брюк. Недалеко, есть время перехватить чашечку чая с экстрактом ромашки (или росомашки?) и пару бутербродов.
По дороге на кухню Роб споткнулся об индекс. Индекс тотчас вцепился ему в ногу крошечными коготками. Роб попрыгал на свободной ноге, пытаясь стряхнуть настырное создание. Индекс обиженно фыркнул и исчез.
Роб разогрел себе свежемороженые сандвичи с рыбой (за ними пришлось лезть по лестнице в самый низ холодильника, в область низких температур) и не спеша позавтракал, наблюдая в большое сферическое окно за блестевшими в лучах восходящего солнца точками аэрокаров, суетливо сновавших между жилыми и офисными горами. Подножья пиков, облепленных строениями из стекла и бетона, терялись в утреннем тумане, из которого выныривали все новые и новые аэрокары и изредка доносился рев поездов метро. Пожалуй, подумал Роб, быстрее будет добраться на метро. Аэрокару сейчас не пролететь, еще вмажешься в кого-нибудь, дольше будете разбираться.
Роб спустился к станции метро на сверхскоростном лифте. Спуск занял не больше минуты, и вскоре Роб уже стоял на перроне, ожидая поезда. Рядом с ним стояла страшненькая размалеванная блондинка с красной кожаной сумочкой. Разумеется, она сядет в белое отделение вагона...
При этой мысли Роб с легким беспокойством оглядел себя. Конечно, у него голубая кожа и довольно узкие брюки, но достаточно ли этого, чтобы войти в черное отделение? Действительно ли его внешний вид бросается в глаза, или ему только так кажется? Роб немного запаниковал, но тут же вспомнил о чем-то, быстро извлек из сумки кожаный ошейник с шипами и с облегчением нацепил его. Теперь он имел полное право расположиться в черном отделении вагона, за спасительной перегородкой из армированного стекла, отделявшей ценящих себя личностей от гламурных девочек и брюзгливых старушек.
Войдя в вагон, Роб расположился на сиденье между человеком в килте с пышными курчавыми волосами, заслонявшими все его лицо, и двумя людьми в странной флюоресцентной одежде, говоривших на непонятном языке - должно быть, представителями псевдоинопланетной цивилизации. Как же все-таки приятно ощутить себя в родной среде!
- Эй, парень, закурить не найдется? – добродушно поинтересовались волосы.
- Не курю, - ответил Роб.
- Жаль, - погрустнели волосы. Робу действительно стало их жаль. Они явно были простоваты и добры – одним словом, из тех ребят, которых пугающая внешность делает еще добродушнее.
Псевдопришельцы затихли. В белом отделении пошатнулась и упала блондинка, не удержавшись на поднебесных каблуках. Черное отделение злорадствовало и показывало блондинке раздвоенные языки. До следующей станции оставалось совсем немного.
Внезапно вагон изогнулся, как гусеница, и проворно юркнул в боковой тоннель. Каблукированные блондинки снова попадали. Одна из старушенций начала колотить по стенам зонтиком, но это только раззадоривало вагон. Вся сцена сопровождалось дружным гоготом черного отделения. Белое же охало и хваталось за сердце.
Вагон резко затормозил. Они въехали в небольшое ярко освещенное помещение, по длине едва ли больше двух вагонов. В конце зала виднелись внушительного вида штабели брусков из железного дерева – излюбленной пищи вагонов.
Вагон распахнул двери и ненавязчиво вытолкнул пассажиров наружу. Никто особо не возражал. Вагон облизнулся фиолетовым языком и вытянул передние щупальца к брускам. Пассажиры смирно проследовали к аварийным выходам, повинуясь аудиозаписи, доносившейся из невидимых динамиков (неплохо поработали затенители света, подумалось Робу). В воздухе витал аромат легкой паники, гармонично смешанной с эйфорией. Кто знает, может, для этого и были созданы черное и белое отделения, ведь паника и эйфория по отдельности – силы весьма и весьма непредсказуемые и чреватые непредвиденными расходами.
Роб быстро поднялся на аварийном лифте в аварийный вестибюль – даже быстрее, чем спустился на Эйнт-Маунтин, так как салон находился где-то ближе к середине офисной горы, а не на ее вершине, как дом Роба. Немного попетляв по крутым извилистым улочкам, пестревшим многочисленными вывесками и броскими дверями офисов, Роб наконец набрел на то, что искал.
Тонировочный салон располагался в цилиндрическом офисном центре между фирмой-поставщиком постельного белья и фешенебельным модельным агентством. Роб толкнул крутящуюся дверь из темного стекла и оказался в весьма приятном фойе, освещенном узорами из разноцветных неоновых трубок. В углу за стойкой, украшенной светящимся розовым фламинго в натуральную величину, восседал администратор с ярко-оранжевой кожей и небольшим ирокезом из коротких блондинистых волос.
- Здравствуйте, - поздоровался Роб. Администратор сложил пальцы в приветственном жесте.
- Я на сеанс на 9 часов, - уже с меньшей уверенностью продолжил Роб. Ему определенно не нравился фламинго. С чего бы это декоративной скульптуре провожать его взглядом?
- Ага, вижу, - наконец подал голос администратор, отрывая взгляд от монитора. – Ваш индекс?
- Индекс! – позвал Роб.
- Мяу, – сказал индекс, обнаруживаясь на плече Роба. – То есть кар.
- Невоспитанный он у вас, - поморщился администратор.
- Какой уж есть, - проворчал Роб.
Администратор просканировал плечо Роба индексным сканнером и попросил подождать приема. Роб расположился на низеньком диванчике подальше от взгляда треклятого фламинго. Рядом с ним лежала стопка свежей желтой прессы, но читать ее Робу не хотелось.
Вскоре из двери напротив выглянул человек в светлом халате (как выяснилось, врач-тонировщик) и пригласил Роба внутрь.
За дверью оказалось довольно большое помещение, разделенное полупрозрачными перегородками на небольшие кабинки. Доктор провел Роба в третью слева.
- Ну-с, во что будем краситься? – поинтересовался доктор, включая аппаратуру.
- В офисную крысу, - недовольно буркнул Роб.
- А-а, эф-шесть стандарт? – сразу понял доктор. – Что ж, в таком случае, я вас долго не задержу. Присаживайтесь.
Роб устроился поудобнее в кресле, тотчас принявшем полулежачее положение.
- Анестезию?
- Это повлияет на цену?
- Несущественно.
- Ладно, - согласился Роб, - валяйте.
Левый подлокотник кресла приподнялся, давая доктору доступ к венам на руке Роба. Доктор сделал первый укол.
- Расслабьтесь, - сказал доктор.
Роб закрыл глаза. Он уже чувствовал, как холодок анестезии расползается по его венам.