Один раз я проснулся, и мне было три года. Я встал, слез со второго яруса кровати и пошёл к маме, потом умылся и ждал, когда мама приготовит манную кашу на завтрак. Манную кашу я мог есть только с вареньем. Но этот день я запомнил навсегда из-за другого события. Теперь я даже не уверен, что тогда ел именно манную кашу и мне было три года.

За стеклом скрипят и жужжат эти бесконечные коричневые змеи. Они, наверное, пытаются обогнать поезд метро. Но я не боюсь: мама держит меня за руку, а значит ничего плохого случиться не может. И действительно, все змеи вдруг убежали вверх, и появилась платформа станции.

Красивая станция, светлая. Деталей я почти не помню — да и не важно это — а рисунок на стене я запомнил навсегда. Через открывшуюся дверь высокие взрослые дяди и тёти, толкаясь, входили и выходили, а я сквозь них смотрел на изображение беззаботного ангела. Он был совсем маленьким, почти грудным; его добрая улыбка искрилась любовью и жизнью: сильной и беспорочной, вечной и искренней. Любовь и жизнь в его глазах были чем-то цельным и очевидным как свет.

Двери вагона схлопнулись, и перрон вместе с ангелом начал уплывать влево. Я приподнял свою пухленькую правую ручку и осмотрел её. Она была миниатюрной и белой, а под каждым пальчиком была ямочка, где у взрослых костяшки. "Хочу навсегда остаться таким же маленьким и беззаботным, как тот ангел" — зажглась яркая мысль в моём сознании.

Я всё-таки повзрослел, сейчас у меня самого мог бы быть трёхлетний ребёнок. Пройдёт ещё полсотни лет и я состарюсь, а затем всё-равно умру. Но до последнего вдоха в моей душе будет ютиться тот малыш, который не захотел становиться взрослым.

© freeperson