Воскресение.
Встаю раньше, чем обычно, сегодня важный день. Одеваюсь с улыбкой на лице, редко завтракаю по воскресениям.. я очень тороплюсь.
Трехэтажное здание, узкая лестница на второй этаж, перепрыгиваю через две ступеньки, на ходу расстегиваю пальто-меня уже ждут, надо спешить. Второй этаж, дверь направо, перед тем как войти перевожу дыхание, приглаживаю растрепавшиеся волосы, одеваю халат.
Толкаю дверь..ох, как они кричат, прохожу между кроватками - затихают, смотрят внимательно умными глазками, кое-кто улыбается, и все до единого тянут ко мне ручки.
Как они меняются за неделю, Анечка уже садится, Глебушка переворачивается со спинки на живот, а вот у Юльки по-моему авария…будем переодевать.
Деткам необходимо постоянное внимания, в их жизни нужно участвовать ежеминутно, и я каждого обязательно держу на руках. Пусть недолго, но зато каждого младенца, лишенного такой необходимой для них штуки-как любовь. Если изловчиться можно взять на руки сразу двоих, хотя мне и запрещают это делать, боятся, что уроню. Но не роняю же! Держу двоих, подхожу к окну-смотрим втроем на серый запущенный двор, на высокую акацию у окна. Им все интересно.. они не могут постоянно только и делать, что лежать. Они должны обязательно смотреть на мир. И они смотрят, радуются, для таких деток любая перемена, даже самая маленькая, в радость. Попробуйте лежать несколько часов и видеть перед собой лишь грязно-белый потолок-это ж с ума можно сойти.
Дашенька самая маленькая. Весила после рождения около полутора килограммов, сейчас набрала, конечно, но все равно, хрупкая, как фарфоровая кукла. Дашка шарит руками по моей груди и лукаво улыбается. Каким образом, ребенок, который растет на искусственном вскармливании, и которого мать ни разу не прикладывала к груди, знает о естественном процессе кормления грудью… Думаю об этом, а малая уже потяжелела-спит, улыбается во сне, дышит ровно и тихо. Собственно, они все задремали.
Сижу на широком подоконнике, и прислушиваюсь к их дыханию, дышу с ними в унисон, как жаль, что меня одной слишком мало, чтобы каждому из вас хватило любви и ласки.
Они проснутся -а меня нет, и опять будет тянуться неделя, они ждут меня, а я жду их.
Целовать мне их тоже запрещают, но я не могу удержаться, целую каждого, как мама на ночь своего родного ребенка. Малыши смешно шевелят губами, и во сне пытаются схватить меня за пальцы.
Халат на вешалке. Волосы приглажены. Тихонько закрываю дверь. Спускаюсь, и каждый шаг отдает в голове, ноги наливаются свинцом - тяжело уходить.
На улице обхватываю ладонями прутья забора. После нескольких часов счастья, мне нужно прийти в себя, и попытаться вернутся к обычной жизни. Няня Вера выходит и машины, несет сверток-это еще один отказник, теперь у меня их девятнадцать.
Я думаю..я крепко прижимаюсь лбом к забору и думаю.
Как мы можем, сознательно отказываться от счастья материнства?