В колонках играет - Robert Miles - Children

На большём дубовом столе посреди изолированного подвального помещения лежал без сознания, прикованный массивными цепями и наручниками, мужчина двадцати-тридцати лет. На нём была лишь небольшая набедренная повязка, представляющая собой потрепанное полотно, измазанное в машинном масле и отдающее бензином.
Металлические засовы на плотной стальной двери лязгнули, и дверь со скрежетом подалась вовнутрь. В помещение вошёл мужчина в белом халате со сверкающей под светом тусклой подвесной лампы, что болталась в центре комнатки, лысиной. Он обнажил ряд жёлтых зубов и, прикрыв дверь, подошёл к столу.
Осмотрев тело, он взял со столика, стоящего рядом молоток и два ржавых гвоздя. Распрямив правую руку, он протянул её по столу и прижал ладонью вниз. После этого приставил один из гвоздей, взглянул в лицо человеку. Отложив инструмент, он похлопал его по щеке, приводя, таким образом, в чувства. Человек очнулся и с ужасом и некоторым непониманием уставился на человека в белом халате. Хотел, было что-то сказать, но человек в белом халате обвёл его голову тряпкой, подобной той, что была повязана внизу, и заткнул ей рот, туго завязав на затылке.
Затем человек в белом медицинском халате взял молоток, прижал голову мужчины к столу замахнулся и ударил пять раз по тому месту, где у человека были зубы. От боли прикованный человек в слезах забился головой по столу, мыча что-то непонятное.
- Nicht sagen Sie, bevor ich Sie frage! - сказал человек в белом халате.
Подойдя к руке, он снова приставил гвоздь. Рука дернулась, но тут же человек белом халате сильно прижал её к месту, поставил гвоздь и ёбнул несколько раз по шляпке, таким образом, намертво приколотив руку к столу.
То же самое было проделано со второй рукой.
После были приколочены и ноги гвоздями побольше. Мычание мужчины перешло в истошные безысходные крики, а глаза были полны страха, паники и какого-то сумасшествия.
- Знаешь, что - сказал человек в белом халате - я слышал, что если человека лишить одного из чувств, остальные станут намного чётче…
Он подошёл к голове, взял маленький блестящий скальпель и, преодолевая истеричное сопротивление человека, прижав голову левой рукой, вырезал оба глаза вместе с веками. После этого, с выражением лица, будто ему не всю зарплату выдали, отрезал нос и уши.
Оставшись довольный получившейся картиной, он отошёл к шкафчику в дальнем углу, взял оттуда ножёвку по металлу. Положив её на стол, он раскурил сигарету, и некоторое время наблюдал за человеком, корчащимся от боли на столе.
Потом оглядел всё тело с неким чувством неудовлетворенности. Но вдруг, улыбнувшись, зачерпнул горсть длинных гвоздей и стал по всей длине приколачивать ноги человека, казалось, уже сошедшего с ума от боли. Когда последний гвоздь с хрустом был всажен в ногу, человек в белом халате взял пилу и стал пилить ноги. Вначале были отпилены ступни, затем он поднимался выше и выше, отпиливая по кусочку в промежутках между шляпками гвоздей. Затем подобная операция повторилась и с руками.
Казалось, человек был уже мертв. В завершение, человек в белом халате взял огромный топор и с размаху рубанул в грудь. Та издала треск, что обычно бывает, когда наступаешь на сухие ветки.
Человек в белом халате снова отошёл в угол. Взял жёлтую канистру, в которой плескался бензин. Облил то, что осталось от человека. Закурил сигарету. И, бросив спичку на стол, покинул помещение, хлопнув металлической дверью.