Я отлично знал, как это всегда бывает.

Сначала просто ждешь. Потом ждешь с нетерпением. Потом ждешь спокойнее. Только иногда глаза загораются и вскрикиваешь: «Ну, скорей бы!» И снова ждешь, ждешь, ждешь, разбавляя красочными надеждами сероватые будни.

Потом приходит он. Начинается в 00:00, когда в предусмотрительно включенной аське появляется красненький воздушный шарик. Первые двадцать минут… Пишут те, кто не собирается или не может поздравить в реале. «С днюхой!» «Поздравлямс!» «Я тя лю! :-))» Штук десять или пятнадцать, и еще сообщения в контакте, и комменты в дневе к посту «Я конеш никому не скажу и не приглашу, но днюха у меня завтра».

Счастливый, идешь спать. Всегдашняя мечта – чтобы тебе писали как только ты этого захочешь – кажется, сбылась. Жизнь удалась, несомненно.

Потом утро, чай покрепче и послаще, выглаженная рубашка, дорога в родной универ, любимая музыка в плеере, радостные прохожие, бибикающие машины, улыбающиеся тучи и изящная слякоть под ногами. Похлопывания и улыбки друзей, «да, сегодня в семь у меня», на переменке – первая бутылка красного (кто-то не утерпел). Нетерпеливому – одобрительные вопли, бутылку – по кругу в прокуренном туалете. Проходящие мимо серьезные пацаны осведомляются о причине торжества, теплеют лицами, желают какую-то хрень и тоже прикладываются к бутылке.

На парах смотришь сквозь препа и думаешь, как там оно все будет.

Потом домой, резать салаты, приводить комнату в более-менее приличный вид, пробовать пальцем температуру бутылок, поставленных в холодильник, принимать звонки на мобилу от родных, носиться по комнате с мыслью «ёпт, вот это надо не забыть» и косить одним глазом на монитор: не пишет ли кто в аську или вконтакт?

За полчаса до того, как все будет готово, появятся первые гости. Примешь поздравления, обрадуешься подаркам, посмеешься вместе. Усадишь их за комп, сам убежишь на кухню – перевернуть что-то, что там на сковородке жарится.

Эти полчаса-час – каждая секунда которых набита под завязку делами, хлопотами и суматошными мыслями – наверное, самые счастливые. Ну, не считая еще минут предвкушения, начавшихся за неделю до.

Но всему приходит конец, и этому часу тоже. Приходят гости, приносят запыхавшееся дыхание, свежесть и снежинки на плечах, румяные щеки, громкие слова, неуклюжие обнимания, искренние пожелания, подарки в ярких обертках… Приносят атмосферу праздника, наверное. Под потолком оказываются серпантин и воздушные шарики, небольшая комната плотно забивается оживлением, смехом и разговорами о недавних делах. Убегаешь последний раз на кухню помешать салат.

На обратном пути смотришь в зеркало, поправляешь прическу. Подходишь к двери, слышишь за ней возбужденные голоса. Глубоко вдыхаешь и шагаешь за порог…
Если все хорошо, если заранее продумано, если состав гостей подобран верно, если алкоголя хватает – то ближайшие часы не думаешь ни о чем. Их потом и не вспомнить, разве что по фоткам. Если все правильно – то думать и не нужно, нужно чувствовать, расслабленно улыбаться, наливать кому-то еще белого, радоваться, как все хорошо. А вокруг сочным цветком разворачивается праздник.

Потом первый раз придешь в себя где-то на кухне, сидя на столе рядом с блюдечком, из которого наскоро сделали пепельницу. Слегка хмельные глаза, сигаретный дым в форточку, разговоры потише – солидные мужские разговоры. Когда все покурят и пойдут обратно, задержишься на секунду и глянешь за окно – а там уже стемнело, снежинки медленно танцуют под фонарями.

И снова шум, веселье и всеобщая любовь. Тосты с вином в бокалах, рюмках, чашках и пивных кружках. Тост за именинника, за друзей, за бот (за его отсутствие), за Вконтакте, за д’ркина, за ктулху и за квазимногочлен. Где-то в районе ктулху на сцене появляется гитара, и в конце концов переходит в руки признанного развлекателя.

Стебные песни, неизменные Джанго и д’ркин, потом Кино, Натилус и Агата – хором. Атмосфера всеобщего товарищества и еще чего-то неуловимого. Грустные песни и песни про любовь – куда ж без них. Народ постепенно центрируется вокруг девочек на диване, начинаются движения рук невзначай…

Дальше обычно все зависит от двух факторов: сколько было выпито и насколько незакомплексованы девочки… Ну, вы сами все понимаете.

А может, конечно, если состав чисто дружеский, потом пойти рубиться в снежки, валяться в сугробах, ржать как кони и радоваться как дети… Устать, ворваться домой, поставить чайник, открыть заначенную бутылку, согреться и незаметно заснуть – вповалку, в обнимку, на кроватях, диване и брошенных на пол куртках.
Правда, для снежков в конце праздника нужно обладать железным здоровьем… Зато можно начать с них. Вот так, например:

Декабрь, ночь, крыша. Вокруг крыши уже заснувший город, сверху – большущее небо и щурящиеся звезды. Под ногами припушенный снегом бетон. Тихо… и говорить можно только шепотом, делая таинственные глаза. В руках термос с горячим и крепким чаем, термос с глинтвейном у кого-то другого. Самое главное – что среди «кого-то» нет никого лишнего. Только самые верные друзья, только самые любимые девушки. Ну да, да, конечно. Да, кто-то из них сейчас в Питере, кто-то в Городе, кто-то в той же Москве, но никак не выберется в гости – все дела, дела, дела… Но давайте же разок помечтаем? Если крепко зажмуриться и представить, то когда-нибудь и соберешь всех самых близких людей на одной крыше. Человек пять-шесть, больше не надо…

Так значит, ночь, ясный зимний воздух, доверчивые звезды, тепло термоса в одной руке и тепло ее ладошки в другой… Сдержанный смех, счастливые глаза, разговоров мало – и без слов все понятно. Когда до полуночи останется пять минут, кто-то достанет бенгальские огни, и ровно в полночь крышу осветят неровные сполохи, окрестности спугнет крик «Сднемрожденья!», причем именинник счастливо проорет громче всех, и добавит в конце «Меня, любимого…». Положенный поцелуй благоверной, терпкий глоток глинтвейна, танец снежинок над головой и ощущение безбрежной свободы и абсолютного счастья.

Можно и по-другому. Да мало что ли способов?! Чего только нельзя выдумать на днюху. Важно только, чтобы было чудо, пусть даже маленькое. А то как-то неправильно.

Еще важно до последнего верить, что все будет по-особенному. Тем более когда выйдет как всегда. Чтобы потом наутро сказать «Епта, скоро уже днюха следующая, надо блин к ней чего-нибудь такое выдумать безумно креативное, чего ни у кого не было еще…»

И потом – ждать, надеяться, продумывать и ждать.

Ждать.

Твою мать, да когда ж уже, елки, две недели-то всего осталось.

13.12.08