Это цитата сообщения eminkus Оригинальное сообщение

Назло всем свалившимся и скопившимся проблемам:

- Мы с Хансом Петером давно хотели пригласить тебя в гости! – безапелляционно заявила мне в тот день Стеша. – Только не говори, что у тебя нет времени! Завтра идем с тобой подавать документы на визу.
Я забываю, что надо закрыть рот.
- Все расходы, разумеется – наши. Ты – наша гостья. Это главное условие. – бойко продолжала Стеша. – Ну, до завтра. Смотри, не опаздывай!
Её поцелуй в ухо выводит меня из ступора.

Аэропорт Домодедово. Я – «не верю», ещё почище Станиславского. Второй раз в жизни я лечу за рубеж, причем совсем одна. В аэропорт я приехала очень рано – из-за пробок, решила перестраховаться. Жду регистрации.
- Вы куда летите? – неожиданно спрашивает дяденька-узбек, невесть откуда появившийся рядом.
- В Швейцарию. – я произношу эту фразу чуть ли не вопросительно. Нет, я правда не верю. Пробую это сладкое слово на вкус как изысканный шоколад.


В самолете мое место – у окошка! Ура! Рядом два места – свободны. Удобно устраиваюсь в кресле, смотрю на мониторы в салоне. В окне – хвосты самолетов, взлетная полоса. Фантастика. Со мной верный друг – корвалол, с ним мне – море по колено. Прошу воды, готовлю себе нужную дозу. И – полетели. Мне достаточно несколько капель спирта, чтобы улететь.

Самолет попадает в зону турбулентности, трясет так, словно я еду в кузове грузовика по булыжникам. За окном – туман. Но мне не страшно. Корвалол рулит!

Цюрих. Мягко садимся. В окошке – хвосты самолетов – красный фон, белый крест – флаг Швейцарии. Получаю багаж, иду на выход. Стеша! Машет мне руками, смеется. Рядом застенчивые синие-синие глаза её детей – и моих самых любимых мальчишек. Илюша и Санечка.

- Знакомый запах больницы. Это Лена. – хохочет Стеша, обнимая меня. Дети смиренно ждут, когда я наклонюсь их поцеловать. Удивительные мальчишки!

Стеша живет в Кандерштег – это два часа езды от Цюриха на поезде. Прямой поезд до Кандерштег уже уехал, придется нам сделать пересадку в Берне. Едем на потрясающем 2-хэтажном поезде. В салоне – столики, мягкие кресла, так уютно и удобно. Сашину коляску и мой чемодан оставляем в тамбуре, в специальной нише.
- Нет, не украдут, не бойся. – смеясь, уверяет меня Стеша. – Это же Швейцария.

Мы едем вверх в гору. Выходим в сырой вечер. Прохладно, снега немного.
- У нас сейчас мертвый сезон. Снег то выпадет, то растает. Вообще обещали потепление. – рассказывает Стеша.
Идем к дому. Вокруг нас – кольцо гор. Проходим по мосту, журчит узенькая речушка. Вижу указатель – Эёшиштрассе.
- Лена, это – Эёшибах. – объясняет Илья.
- Ручей, по имени – Эёши. – переводит мне Стеша.

Я по-прежнему не верю.

У Cтеши и Ханса Петера - двухэтажный домик – внутри все просто и скромно. Картины на стенах, нарисованные братом Ханса Петера. Маленькая винтовая лестница вниз – в комнатку для гостей. То есть для меня. Вручаю подарки детям и Стеше, меня кормят и отправляют спать.

Просыпаюсь утром под песню Никольского «Так бывает». Дети прыгают наверху и смеются.
Подхожу к окошку, отдергиваю голубую занавеску.
Горы! Заснеженные верхушки гор, солнце и небо – сочно- синее! Стою в восхищении, не в силах отвести взгляда.

Пока я умываюсь у себя внизу, Саша (2 с половиной года) перевешивается через перила и деловито спрашивает:
- Лена! Как ты позываес?
- Я поживаю хорошо. – смеюсь я.
- Сто делаес?
- Умываюсь.
- А сицас сто делаес?
- По-прежнему умываюсь, Сашка.
Наверху молчание.
- Лена! Иди сюда! Не бойся! – наконец сообщает мне дитя.
Я чуть не подавилась зубной пастой от хохота.


Едем со Стешей и детьми в Берн – это час езды от Кандерштег. Берн – столица Швейцарии. На флаге изображен медведь. Вообще изображение медведя я встречала в Швейцарии много где – на пряниках, на порталах деревянных домов, на указателях. Проходим по длинной мощеной улочке. Как же красиво! Старинный уютный и милый городок. Башни с часами, соборы, кирхи, скульптуры, прелестные домики с черепичными крышами – как игрушечные.
Проходим под аркой красивой башни с часами – Цитглоггетурм, переходим мост через реку Ааре, и вот она - яма-вольер, где живут два холеных медведя. В палатке для них продается еда в кулечках – кусочки яблок, груш, виноград, хлеб. Дети с восторгом кидают медведикам еду. Я визжу от восторга громче Сашки, когда попадаю в пасть мишкам.



Магазины, бутики, бутики, галереи… Захожу в каждый – как в музей. Такого разнообразия шоколада и сыра я ещё никогда не видела. Шоколад – моя смерть. Частная кондитерская. Все, мне конец. Горы, завалы плиток шоколада – черного, белого, молочного, полосатого, клетчатого, в крапинку, с ягодами, орехами, ирисками… Продавец отламывает от исполинских плиток кусочки, которые я прошу, взвешивает.
Первые дни я питалась исключительно шоколадом и конфетами. Пересчитываю швейцарские франки на рубли – впадаю в ступор – фантастически дорого.
- Не переводи на рубли, ты что! – даже пугается Стеша. – Здесь другой уровень жизни, другие зарплаты. Забудь.
Забываю и снова иду покупать конфеты в частной кондитерской. Даю себе слово – что в последний раз.

Сколько бы я ни искала в магазинах и супермаркетах йогурты и творожки – типа наших «Данон» - не нашла. Стеша объяснила – такого рода продукты для швейцарцев неактуальны, ибо вредны. Все только натуральное, природное. Благо – заливных лугов и коров предостаточно. Такой колбасы и творога, как в Швейцарии я не пробовала нигде.

А на улицах и вокзалах продавали жареные каштаны! Попробовала – и чуть язык не проглотила. Очень вкусно и недорого, даже в пересчете на рубли)

Еду абсолютно одна в Цюрих, встречаться с Аней. Языка я не знаю (в том числе – и английского). Остается улыбаться. Поскольку все всегда в Швейцарии улыбаются – и совершенно искренно – это не сложно, быстро привыкаю.
На вокзале ко мне бежит девушка с разлетающимися светлыми волосами и горящими глазами. Лучисто улыбается. Аня?
- Аня?
- Лена привет ой я очень рада тебя видеть узнала по оранжевому ну пойдем скорее как ты доехала и как вообще тут оказалась?!

Вечный двигатель, давно я не встречала человека, пышущего такой неутомимой энергией и позитивом.
- Это главная улица – Банхофштрассе, у тебя есть билет на трамвай? Отлично. Садимся. Главное – если заблудишься – выходи на эту улицу, по ней всегда дойдешь до вокзала. Это памятник Песталоцци – педагогу и воспитателю. Видишь?
- Ага.
- Нет, ты не в ту сторону смотришь. Вон там.

Я пытаюсь быстро переваривать массу получаемой информации.

Мы мчимся обедать – сейчас как раз время обеда. Арочки, улочки, рестораны, кафе.
Влетаем в один ресторан. Все места заняты.
- Я не успела заказать столик – очень торопилась. – извиняющимся тоном говорит Аня. – Ладно, побежим в «Кузнечик». Там должны быть места.
Я готова бежать с ней куда угодно.
Первый раз в жизни я обедаю в ресторане. Аня переводит мне меню на русский язык. Я не знаю, за что хвататься – то ли за принесенное блюдо, то ли за камеру, то ли за фотоаппарат.
После «Кузнечика» мчимся с Аней во Фраумюнстер, время ограничено – обеденный перерыв закончится через час и она должна быть на работе.
Через Швейцарию протекает река Лиммат, и на её левом берегу расположена красивейшая готическая базилика - Фраумюнстер. Главной достопримечательностью этой церкви являются пять витражей – каждое со своей собственной цветовой темой – созданы они Марком Шагалом в 1970 г. Швейцария предложила Шагалу расписать витражи этой церкви, причем деньги были выделены не государством, а частными лицами. Выделялись средства на гонорар художнику при двух условиях – первое: имена жертвователей будут известны только после их смерти; второе – о сумме гонорара не узнает никто и никогда. Вот она – знаменитая протестантская скромность… Я потрясена витражами - узнаю царя Давида, пророка Илию на огненной колеснице, лестницу Иакова… Все – начиная с сотворения мира, заканчивая Апокалипсисом… Символизм, непередаваемая игра красок и света… По вечерам, ближе к Рождеству внутри Фраумюнстер витражи подсвечивают и разноцветные блики качаются на плавных водах реки Лиммат. Зрелище фантастическое.
Я сожалею, что пора уходить. Проходим внутри аббатства под сводчатыми арками с росписью на стенах. Аня рассказывает мне про покровителей Цюриха – св. Феликса, Регулу и Экзюперанция – они были обезглавлены преследователями христиан. На одной стене вижу их изображение – за мучениками стоят ангелы и держат их головы.

И вот уже мы с Аней прощаемся… Я меняю в банке, где она работает доллары на франки, ещё раз благодарю за все и мы договариваемся увидеться в воскресение в церкви.


В Цюрихе, кстати, есть такой дом с табличкой – «Здесь жил фюрер русской революции». Угадайте с трех раз. Правильно, товарищ из Мавзолея.

Выхожу к высокому, зелено-голубому (замшелому от времени) памятнику Ульриха Цвингли. Цвингли – отец реформации в Швейцарии. Он восставал против постов, монашества, безбрачия духовенства, почитания икон, и учил держаться одного только св. Писания. Кроме Цюриха, реформы Цвингли были введены и в некоторых других кантонах Швейцарии. Потом все это безобразие докатилось до Лютера, аж в южную Германию, и ужасно не понравилось последнему. В Марбурге Лютер высказал свое «фи» Цвингли; друг друга они не поняли и это послужило началом раскола среди протестантов. А потом началась та-акая заварушка: реформаторские кантоны стали воевать с католическими, Цвингли был убит, и тело его сожгли.
Я купила открытку, на которой Цвингли изображен в профиль напротив кирхи с мочалочкой-губкой в руке. Из кирхи со свистом вылетают оргАн, скульптуры, свечи и пр. убранство, которое Цвингли считал излишним.