...от названия газеты зависела большая часть успеха. Название должно было быть агитационно эффективным и выражать единым словом всю программу газеты...
..Какая огромная полнота власти заключена в ней (прессе), стало ясно прежде всего во время войны. В то время как немецкая пресса в течение всего периода с 1914 по 1918 годов казалась почти научной и преисполненной объективности, пресса Антанты упивалась беспрепятственной и необузданной демагогией. Она направляла всё мировое общественное мнение против Германии, она не была объективна, но - тенденциозна в самом радикальном смысле. Немецкая пресса старалась давать объективные сообщения на основе фактических данных и информировать свою читательскую аудиторию о крупных событиях Мировой войны...
..Немецкое правительство и командование сухопутными войсками должны были хоть иногда запрещать, попадание на фронт немецкоязычных пораженческих органов печати. Во Франции и Англии подобное было бы невозможно. Там пресса, свободная от партийных влияний, боролась за национальные интересы с фанатичной сплочённостью. Она была одним из самых важных предварительных условий для окончательной победы.
Печатные органы Антанты служили, таким образом, в меньшей степени информационным, нежели пропагандистским целям. Они не пытались устанавливать объективную правду, а публицистически-агрессивно содействовали скорее целям войны. [Их тон был рассчитан] на маленького человека, имеющего достаточно сообразительности; это была, прежде всего, хорошая пища для солдата, который платил кровью и жизнью за интересы нации...
...[Газетная пропаганда] однозначно должна идти недвусмысленно и целеустремленно. Всё мышление и ощущение читателя должно выстраиваться в определённом направлении. Точно так же, как оратор имеет задачу только завоевать слушателя, обратить его в национал-социалистическую веру, точно также и журналист должен иметь только одну задачу - достигать той же самой цели своим пером...
...Мировоззрение всегда односторонне. У того, кто рассматривает вещь с двух сторон, теряется вместе с тем надёжность и бескомпромиссная острота. "Упрямое упрямство" нашей публичной эффективности, в которой упрекают нас так часто, является в конце концов тайной нашей победы. Народ хочет ясных и недвусмысленных решений. Маленький человек ничего не ненавидит сильнее, чем двустороннюю точку зрения. Массы думают просто и примитивно. Они любят обобщать усложнённые ситуации и делать ясные и бескомпромиссные выводы из своего обобщения. Эти выводы и вправду по большей части просты и несложны, но всё же они входят, как гвоздь в голову.
Политическая агитация, которая исходит из этих установок, схватит народную душу всегда в нужном месте. Если же она будет не распутывать сложные дела, а наоборот, вносить [ненужную] сложность, тогда она всегда промахнётся в понимании маленького человека.

...Берлин был весьма удивлён, когда однажды утром на афишных тумбах появились плакаты, на которых кроваво красным было написано всего одно слово: "Атака!". Все были заинтригованы, когда несколько дней спустя появился второй плакат, не менее таинственный, но правда дававший намёк для тех, кто видел предыдущий, но не вносивший ясность полностью: "Атака произойдёт 4 июля!"...
...повсюду царило полное замешательство, пока наконец ещё через два дня не появился наш последний плакат с сообщением, что "Атака" - это "Немецкий еженедельник, выходящий в Берлине" и что он выходит по понедельникам, его почтовая пересылка стоит столько-то и он издаётся под лозунгом "За угнетённых и против эксплуататоров!"...
...рекламой мы достигли того, что название газеты стало известным повсюду ещё прежде, чем сама газета появилась. Причём за это мы не заплатили ни геллера...
...Газета издавалась для народа. Поэтому все материалы должны были писаться тем языком, на котором говорит народ. У нас не было намерения создавать орган для "образованной публики". "Атака" должна была читаться массами, а массы читают лишь то, что они понимают...
...живодёры пера тщеславно и самодовольно упражнялись в трудно определяемом "интеллектуализме", они стали настолько цивилизованными, что их язык больше не воспринимался массами. Мы никогда не совершали этой ошибки. Мы были просты точно также, как прост был сам народ. Мы думали примитивно точно также, как примитивно думает народ. Мы были агрессивны, в соответствии с радикальными настроениями народа. Мы осознанно писали таким образом, чтобы воспроизводить чувства народа, не для того чтобы ему льстить, но употребляя народный жаргон, постепенно перетягивали его на нашу сторону, систематически убеждая его в правильности нашей политики и вредоносности политики наших врагов.
Три существенные характерные черты отличали наш новый орган печати от всех существовавших до сих пор в Берлине газет. Мы изобрели новый вид политической передовой статьи, политического недельного обзора и политической карикатуры.
Политическая передовая статья была у нас написанным плакатом, или, лучше сказать, произнесённым, изложенным письменно уличным воззванием. Она была короткой, чёткой, пропагандистской и по-агитаторски эффективной. Она сознательно выпячивала сперва то, в чём, собственно, хотела убеждать читателя, и затем делала логическую концовку. Она обращалась к массовой публике и была написана в таком стиле, чтобы читатель не мог её пропустить. (...) Передовая статья у нас была ядром всей газеты. Она была написана на языке народа и с такой агитаторской остротой, что никто, начав её читать, не откладывал газету не дочитав до конца...
...Политический дневник давал короткой обзор основных политических событий, произошедших за неделю. Они также группировались и подчинялись главной объединяющей тенденции всего номера. Дневник освещал ход вещей в лапидарной сжатости и с непреклонной последовательностью выстраивал из них логику политического процесса.
Это, правда, в длительной перспективе было несколько однообразным, но в целом достигало нужного эффекта. Мы вообще видели нашу агитационную цель не в переливающемся всеми цветами радуги разнообразии. Мы, скорее, желали давать постоянно несколько главных политических идей, формулировать несколько крупных политических требований и вдалбливать и навязывать их читателю в жёсткой последовательности хоть сто раз...
...Слово даёт ясный и точный состав фактов и поэтому всегда юридически конкретно. Совсем иначе обстоит дело с политической карикатурой. Она может быть по разному интерпретирована. Можно по собственному усмотрению прятаться за ней. Те выводы, которые делает каждый отдельный читатель, глядя на карикатуру - его личные выводы. (...) Карикатуры способны вызвать самые причудливые, ироничные, даже циничные реакции. Они побуждают больше, чем интеллект. И тот, кто имеет юмористов на своей стороне, как известно, всегда будет правым.

Великолепно.