в трамвае напротив меня сидел мужчина лет 45. у него были черные взлохмаченные волосы, уставшие, полные грусти, добрые глаза. на нем была одежда непонятного происхождения. он держался за поручень и что-то неразборчиво громко орал.через три седения от меня сидели солдаты. человек шесть. они смеялись над тем, что говорил этот человек. может быть они не онимали русский язык, а может просто смеялись над ним. "вы. да - да. вы! вы, солдатики. что вы селали для того, чтобы зщитить наш народ? что? ничего... вы не можете так же как и я. я слжил в Авгане и мойдруг потерял ногу. а  ничего не мог сделать... ничего! и вы не можете.." - орал он на весь трамвай. из кармана посыплись купюры. он кричал и не собирался их подымать. кондукторша в пнике бегала по вагону, но как только успокоилась и получила деньги за проезд, спокойно и отчужденно села в конец вагона... человек заглядыал в лицо каждог сидящего. "ты! ты! ты! ты!" - кричал он и рассматривл лица сидящих. "вы, 18 человек сидящих в вагоне, даже не понимаете о чем я говорю." да, многие не понимали. разговор велся о жизни, смерти, счастье, любви, горе. "вот у вас есть человек, который вам дорог? семья, просто знкомый, любимый человек. мамаша, а у тебя есть?" - он окинул взглядом кндукторшу, а та отвернулась, тупо смотря в окно. "я - Анатолий Парфентьевич! я снял номер в гостинице. я хотел снять. я дал им 200 лат, а они сказали: "пошел на хуй!""  он приложил указательный палец ко рту и как бы извиняясь исправился: "на фиг. извините, мамаша". вскоре вагон начал пустеть. люди выходили даже не на своих остановках. мж смеялся, а я смотрела на этого человека с пониманием (которое было в моих силах), с интересом. потом он подсел к нам, проехал еще тр остановки и вышел пжелав мне счастья и удачи.... неужели все те 17 людей, ехавших в этом ваоне не считали его человеком?