Писалась сия двухлистовка довольно долго. По ходу работы над ней я брал консультацию по системе Таро у Senshi_no_rei, за что ей отдельное спасибо!)

В целом получилось интересно... Я с символизмом ещё так не играл - осознанно, целенаправленно. Получилось или нет - судите! Кстати, если можно немного покапризничать, - пожалуйста, скажите, кто как это понял! А то я лично составил своё мнение, но интересно же, что могут прочитать другие...

Текст под катом - я обещал исправиться и длинные посты прятать. Прячу я и новеллку

...Каждое утро он начинал с того, что с надеждой вслушивался в зелёный шум. Надеялся, что в этот раз не услышит пронзительного, надрывного крика над головой. Не открывая глаз, он чутко вслушивался в лесную тишину, облегчённо вздыхал и открывал глаза.
Сразу после этого раздавался резкий, дребезжащий звук сверху - то ближе, то дальше. Но никогда - ниже или с той же ветви, где он спал. Птица иногда была видна, иногда скрывалась в листве, но её голос был слышен постоянно. Она всегда кричала в тот момент, когда он начинал обустраиваться на ветви или в дупле. Она раздражала его. Она пугала его. Она притягивала его.
Жил он просто. С самого начала, сколько себя помнил, у него с собой была кружка. Простая, но прочная деревянная кружка без ручки. В неё он набирал жидкость, падающую с неба - свой дневной рацион. Если ему хотелось есть, он раздвигал листья и какое-то время глотал тёплые лучи чего-то большого и светлого там, наверху.
Он не знал имён. Все его мысли были чередой картин, которым не нужны были названия. Но откуда-то он знал, что нечто, найденное им воткнутым в ствол, называется "нож". А нечто, что он сначала принял за идеально прямую ветку, сброшенную ветром, принято именовать "посохом". Не знал он и для чего нужны эти предметы, но применял их по своему усмотрению: "ножом" срезал небольшие ветки, чтобы сделать себе гамак, "посох" использовал как распорку для этого же гамака.
Но стоило ему попробовать задержаться на одном и том же месте дольше, чем необходимо для отдыха, сверху раздавался крик. Тогда он, вновь переполнившись ненаввистью, бросал всё начатое и продолжал карабкаться вверх, за ужасной птицей...
...С первого дня существования (себя? мира?) он взбирался по Дереву вслед за птицей. За свою жизнь (долгую или нет - ему не с чем было сравнивать) он запомнил её облик, сосчитал каждое пёрышко; однажды даже почти вспомнил её имя (что-то на "м"...кажется, связанное со словом "меч"...), но ни разу ему не удалось подобраться к ней ближе расстояния вытянутой руки. Он едва помнил обрывки какого-то сна, где стоял под Деревом и смотрел вверх, в густую зелёную листву; где робко и неумело взбирался на первую толстую ветвь, потрескавшуюся, но гладкую, будто отполированную сотнями тысяч рук; где пытался заснуть в свою первую ночь на Дереве... Но всегда, с первой же секунды его сознательной жизни, лейтмотивом, в такт которому билось его сердце, был голос птицы-Меч, такой близкой и далёкой   , такой красивой и ужасной.
Птица-Меч таила в себе что-то странное. Её действительно можно было назвать красивой - но не крикливо-дешёвой красотой павлинов, похожих на низкопробных проституток своей пёстрой мишурой; и не чопорно-снобистской красотой лебедей, повадками напоминающих обнищавших аристократов. Её перья переливались всеми оттенками синего - от индиго через ультрамарин к бледно-лазоревому. Чёрные с белками глаза в лучах солнца вспыхивали красным огнём, как при вспышке фотоаппарата...
Что такое "фотоаппараты" и почему они вспыхивают, он не знал. Да это и не было ему нужно. Всё, что ему необходимо было знать - что птица-Меч там, наверху. И каждый день он поднимался к ней.
Иногда он шёл быстрее, иногда медленнее; ветви Дерева росли то часто, то редко. И птица-Меч танцевала перед ним и для него, ведя за собой, даря и отнимая надежду...
...Однажды он почувствовал, что устал. Устал бесконечно лезть вверх за неуловимой птицей. Тогда он устроил себе дом на толстой сдвоенной ветви. Её кора была уже не такой гладкой, как на самой первой ветви - вся в извилинах, с шершавой корой, она была жёсткой и не слишком удобной. Но с помощью ножа и посоха он привычно превратил её в относительно уютный уголок. На край ветви поставил кружку, чтобы набирать жидкость с неба. Ему не хватало четвёртого предмета, но какого - он не знал, как не знал и того, почему этот предмет так ему нужен. За многие годы он привык к этому зуду-желанию; даже связал его с постоянным криком птицы-Меч. Так проходили дни... Он жил мирно, спокойно, стараясь не обращать внимания на назойливый, настойчивый зов сверху. Слушал скрип веток, питался тёплым светом чего-то, что в мыслях назвал "солнцем", пил небесную жидкость - для сокращения он придумал ей два имени - "роса" и "дождь". Ему было хорошо...
Как-то раз в дупле над своим гамаком он нашёл монету - небольшую монету с желтоватым блеском. "Золотая!" - промелькнуло новое слово в его голове. После он её так и называл - золотая монета. На одной стороне была изображена пятиконечная звезда - подобие одной из маленьких искорок, остававшихся в небе, когда из него уходило "солнце". На второй стороне было изображение фигуры с пятью сторонами. Пять углов, пять лучей, пять сторон... Он не знал, почему уверен, что этот круглый предмет называется "монетой", но знал, что именно её ему не хватало. Что делать дальше, пока было неясно...
Внезапно он услышал такой знакомый, опостылевший крик птицы-Меч, таранивший его уши. Он раздался очень близко, прямо над ухом. Резко обернувшись, он схватил птицу. Впервые заговорил вслух. Точнее закричал. "Что тебе нужно?! - орал он в поблёскивающие красным глаза. - У меня всё есть, мне хорошо, почему ты мне мешаешь?!!!"
Дикое возбуждение охватило его. Всё сильнее сжимая руки, он чувствовал, как трещат хрупкие кости в её теле, видел, как вываливаются из орбит почти человеческие глаза. Птица-Меч таращилась на него, сдавленно хрипела, но не пыталась вырваться или клюнуть. До предела стиснув кулаки, он проломил птице грудную клетку. Тонкий розовый язык вывалился из клюва, следом вытекла струйка густо-синей жидкости (видимо, это была кровь - такая жидкость иногда текла из него, если он ранился острыми шипами или ветками), которая тут же скрылась среди переливающихся перьев. Птица перестала кричать. Начала исчезать. Птица-Меч таяла в его руках, оставляя ощущение тепла.
Чувство безумной, радостной ярости покинуло его. На смену пришёл животный ужас и пустота. Когда на его ладонях растворилось последнее синее перо птицы-Меч, тамбурином в тишине леса зазвучало его сердце. Оно билось всё сильнее, грозя разбить все его органы изнутри. Из его глотки сам собой вырвался нечеловеческий вопль - вопль боли, утраты, отчаяния...
Ветка шевельнулась под его ногами, и он - впервые на собственной памяти - начал падать. Он летел вниз, срывая листья и ломая ветки. Потом - сильный удар. И темнота...
...Очнулся под Деревом. Лежал и смотрел вверх, в густую листву. В руке сжимал монету с изображением звезды с одной стороны и пентаграммы - с другой. Он не помнил, кто он и как здесь оказался. Но знал, что ему не хватает ещё трёх предметов. Каких именно - он не знал, как не знал и того, зачем ему эти предметы.
И вдруг из зелёного моря листьев раздался пронзительный крик птицы, имя которой он почему-то помнил. С огромного Дерева звала его Птица-Меч, такая близкая и далёкая, такая красивая и ужасная...

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *


Вот такая штука... Это эксперимент, а потому мне очень важно ваше мнение - любое!