Взято отсюда - http://pda.mn.ru/friday/20120120/310031945.html

"Остановить нельзя, а слезы лить и сопли размазывать, получается, можно и нужно? Нет, отказываюсь. Здесь и сейчас пишу прощальное моему любимому, старому доброму «Детскому миру».

Прощай, старик! Ты прожил большую, насыщенную жизнь и мог бы прожить еще долго, не пади ты от руки лихих молодчиков. Но ты же знаешь, старики и дети — легкая, а потому соблазнительная жертва. Я больше не увижу твоих морщинистых бестолковых прилавков. Не пробегусь, ругаясь на дистанции и доисторический лифт, по твоим гулким лестницам. Не употею в нескончаемой очереди в твою кассу в главном зале. Я никогда больше не услышу от твоей архетипической продавщицы с несминаемой халой на голове: «Вас много, а я одна! Вы сами себя задерживаете!», и это будет для меня потерей — ведь эта женщина была со мною с тех пор, как я тридцать лет назад давилась в твоих стенах за модной прибалтийской школьной формой для себя (крылышки у фартука красиво ниспадали). Она не оставляла меня, когда я сделала открытие: модную и нестандартную обувь на нищую студентку можно найти в «Детском мире», надо только умильно поклянчить размер. Она была на посту, когда по жесткому требованию роддома (где заодно настаивали на мытье младенческих глаз хозяйственным мылом, коего выдавали дефицитные обрубки) срочно надо было купить советские байковые пеленки жуткой расцветки и каляные хэбэшные чепчики швом наружу уже для моих детей, хотя в то время в Москве уже были капиталистические магазины для младенцев. Она по-доброму облаивала меня, когда я, мать-двоечница, прибегала 31 августа за пять минут до закрытия магазина с целью приобрести два портфеля, тридцать тетрадей, обложки универсальные и прочее важное. Она громко кляла нечестивый праздник Хэллоуин, но вместе со мной рылась в неопрятных коробках в поисках нужного размера маски трупа. Она предлагала мне пуховичок на мальчика за пять тысяч рублей в новом облагороженном крыле магазина, а потом шепотом говорила: «Сходите в третий этаж направо, там есть все то же, но за пятьсот».

В общем, старик, что и говорить, я выросла с тобой и прожила большую часть жизни. Я привыкла, что у тебя можно было купить все — от набора мулине и советских чешек до хоккейной клюшки и легендарной цигейковой шубки «на годик». Я знала, что могу рассчитывать на тебя, когда срочно нужны книга-готовальня-бумага-ручка, гимнастический купальник, постельное белье, ленинградская акварель, железная дорога в ассортименте, детский крем, взрослый шампунь, конструктор «Сделай сам», «Лего», гнусаво поющий Чебурашка, треклятые «Биониклы», насос для футбольного мяча, турботинки, вкусное мороженое, вонючий, но работающий туалет. Свою первую взрослую шубу (после цигейки «на годик») я купила у тебя: лиловый козлик, воротник — лиловая лиса, ношу с удовольствием, стоила дорого — шесть тысяч рубликов. Я знала твои секретные проходы и потаенные уголки, я передвигалась по тебе с закрытыми глазами. Я любила тебя.

Ты жил, старик! Но теперь ты уже точно и навсегда умер. И я не стану тревожить твою могилу напрасными рыданиями. И не буду требовать эксгумации. Поздняк метаться, как говорят нынешние дети.

На твоем месте вырастет чудесный, вне всяких сомнений, современный шопинг-центр с уклоном в детские товары. Где ты стоял, вознесутся атриумы, фуд-корты и, может быть, даже мультиплексы. Твой преемник станет торговать не уродской цигейкой, а элегантными норковыми палантинчиками, он будет продавать легкую, удобную и дорогую обувь от ведущих мировых производителей. Он устроит внутри себя не невнятную мешанину прилавков и отделов, но гармоничный мультибрендовый бутик. Он засыплет будущих детей такими игрушками, какие тебе никогда и не снились. Он справится, есть масса примеров. «ФАО Шварц» еще вздрогнет от позора и устыдится собственной дешевизны.

Старик, не жалей ни о чем. И я постараюсь не жалеть. Ты многому научил меня. Тому, что детские магазины — для взрослых, а потому должны ориентироваться на их потребности и слабости. Тому, что как бы ни хотелось компенсировать своим детям унылую дефицитность собственного советского детства, надо противиться этому желанию. Тому, что одежда и даже обувь для детей должна быть по возможности дешевой, потому что используется ими недолго. Тому, что бренд не главное, главное — голосовать сердцем. Не уверена, что твоя наука не опередила свое время. Но рано или поздно мудрость совпадет с настоящим. Пусть скорее поздно, чем рано. Мы с тобой будем ждать и надеяться.

Я никогда не изменю тебе с тем молодым и прекрасным, который появится на твоем месте. Не только потому, что дети уже выросли и носят одежду родителей, а в обувь родителей уже не влезают. Я буду хранить верность тебе по идеологическим причинам. Я, видишь ли, поняла, что вообще не нуждаюсь в моллах, центрах и комплексах. Более того, я от них болею. Мой идеал — твой маленький внучок, крошечный магазинчик «за углом», где продаются, желательно в беспорядке и загадочной захламленности, интимные сокровища ребенка — стеклянные шарики, дудочки, веревочки и головоломки, деревянные куклы и блестящие сумочки, заколки и рогатки, милая чепуха и маленькие эльфы, а продавец-владелец знает тебя так же хорошо, как знал твоего маленького папу. Я знаю такие магазины, но не здесь.

Я знаю и другие магазины — давно называю их «счастьем дождливого дня». Это такие (в основном книжные), куда можно прийти с утра с детьми и протусоваться весь день в просторном и удобном пространстве. Где крошки могут брать и читать любые книги, играть в любые игрушки, есть вкусные плюшки с чаем и писать в чистом туалете по выданному продавцом жетону, а кроме жетона продавец еще может обсудить с ребенком любого возраста любую книгу. Тоже не здесь, да.

Собственно, в том, что здесь, в нашем городе, нет пока таких магазинов, моей вины не меньше, если не больше, чем вины «Архнадзора», требующего излечить умерший «Детский мир». Свое счастье мы можем сделать себе лишь сами. Обустройство счастья, боюсь, нельзя делегировать вообще никому. В последнюю очередь — девелоперу. Он ведь не специалист по развитию, как может показаться наивному. Он специалист по зарабатыванию максимально больших денег на строительстве объектов, потребность в которых формируется по результатам строительства. Чем больше у девелопера прибыль и чем меньше затраты — тем лучший он в профессии. Остальное — пыль от мраморных балясин и романтические слюни.

Прости, старик, что мы так никогда до конца и не выросли, что машем в сердцах рукой и веско припечатываем: «Эх, бабло побеждает зло!» Читать здесь следует только так: «бабло побеждает бабло». Это ни плохо, ни хорошо, это такая правда, которая есть в жизни. Всех, кстати, народцев, поскольку все из одной глины и одного праха. Просто одни от глины и праха подальше, а другие — по уши. И кого в этом винить?

Спи спокойно, боевой товарищ.

Татьяна Малкина"