[300x208]В разбитых блюдцах озёр отражаются солнечные брызги. Великая степь Поднебесной медленно вползает в небеса. Она там скоро будет вся. Клубком свернувшись спать глубоким сном до первых петухов. Математически неисчислимый мир. Ноющий гул, музыкальный, до боли знакомый….Дыхание степи. Мелодия пустых пространств. Что-то большее, чем ты или я, колеблет траву и смазывает на горизонте краски. Здесь обретают дочери отцов. Дожди идут тут только по заказу. Давай, мол, дождь, и льет как из ведра. Ты вся промокла, девочка моя. И я промок, привет, родная….Здравствуй, папа. Почему ты умер…рано…так…Получилось…так…так...надо. Эхо глотает окончанья слов и путает их смыслы. Степной паранормальный мир. Мир схлопнутых пространств. Микс отголосков и голосов: получилось надо папа здравствуй дочка умер папа так привет промок моя девочка промокла вся папа получилось надо дождь давай….Многоголосье на полуслове замирает. Падая в объятья тишины.
[300x169]Степь – платформа без вокзала, поездов и залов ожиданий. Только рельсы, брошенные в поле. По ним можно укатить и не вернуться. Здесь горизонт опасен, как опасна пропасть. Нежность к миру, вызванная им, смертельно ядовита. Мультиоргазм от красоты и веры в Бога – невозможная для жизни эйфория. Как хотелось бы этим вечером в даль степи. Встать и пойти. Побежать, взмахнуть руками и взлететь. И добраться до холодной синевы, отобравшей у тебя твое родное. Перекричав в порыве яростном летающих над степью низко птиц. В стремлении догнать предел запрыгнуть в облака. Среди раскиданных грибами тут и там теней найти твою, родную, по которой скучаешь ты – вернув обратно силой. Сбросить с размаху оземь. Степи – двери в иное. Окна без стекол с видом на море. Форточки в жизни чужие. В меня другого. В тебя другую. В тебя другого. В меня другую…
[320x156]Когда запрокидываешь голову в поисках высокой самой точки – больно глазам. Дельфином уходишь в степное море, разбрызгивая желтый цвет, смешав его с лазурью. Слышишь звуки, будто эхо с глубины? То степные очень редкие киты подают друг другу знаки ультразвуком. Невидимые нам, изумрудно-зеленого цвета, полупрозрачные. Как домашних комнатных собачек их с достоинством выгуливают феи. Хочешь, наколдую дельфинёнка? Синего степного альбатроса? Улыбающихся золотых медуз? Колыбель качается над степью. Медленно. Со скрипом. Колыбельной ты почти не слышишь. Звуки песни забирает небо. Вечно жадное до нашей красоты. Взамен сделав внутривенное вливание. В соответствии с рецептами алхимиков: 10 кубиков любви и 20 – боли. [300x182]Перемешать. Не взбалтывать. Дать настояться. А потом: бежать, бежать, бежать….Чтобы ноги летели, скользили, касаясь слегка земли….По венам после хлещет кровь перекипевшая. В осадок выпадает дождь, серебряный, на стенки. По матовым зеркальным кровеносным идут сверхскоростные поезда. Большой и страшный мир, он нелогичен, дорогая, но прекрасен. Когда ты его хочешь ненавидеть, влюбляется в тебя. А влюбишься – как сакуру. Мечом. Под самый корень. И – с любовью.
Ходишь всё по степи. Кличешь его по имени. Взываешь к небу. Тоскуешь по нему горько. Высылаешь с нарочным просьбы стоном. Стопками которые подхватывая ветер услужливо разносит по долине. Листьями блеклыми, жухлыми, старыми. Памятью осени. Золотом с проседью. В степь.