Ашкенази, уехавший из Советского Союза более 40 лет назад, завоевал признание Запада, дирижируя ведущими оркестрами Европы и США, и вот теперь переместился на Восток, став на ближайшие три года музыкальным директором главного симфонического коллектива Японии - оркестра радиотелевизионной корпорации NHK. Специально для «Известий» с Владимиром Ашкенази, ныне гражданином Исландии, в Токио побеседовал корреспондент ИТАР-ТАСС Сергей Мингажев.

известия: Вы говорите, что чувствуете себя гражданином мира, оставаясь при этом русским. В чем конкретно проявляется русская натура человека, которому родина - земной шар?

Ашкенази: Конечно, очень многие мои ментальные процессы идут от России, моего детства, юношества. Но очевидно, что после 40 лет на Западе они модифицировались. Они не могут оставаться абсолютно такими же. Когда я чувствую в себе что-то оттуда, то сразу отдаю себе в этом отчет: «Правильно ли я мыслю, правильно ли я чувствую?» Я вовсе не считаю русскую музыку приоритетом моего существования. Конечно, моя любовь к ней всегда будет. Я думаю, что ощущаю ее всем существом. Но я также всем существом ощущаю колоссальное количество западной музыки. Я чувствую, что у меня много направлений в моих... симпатиях. Хотя мне не нравится это слово. В моей... В моем интенсивном отношении к музыке. На Западе, кстати, часто очень снисходительно смотрят на русскую музыку. Про Рахманинова говорят: «Это музыка для фильмов». Чехи, даже чехи! Я дирижировал Вторую симфонию с Чешской филармонией в турне и спросил одну скрипачку: «Как вам нравится?» Она мне снисходительно: «Да, вообще красиво... музыка для фильмов». Я ей не ответил вообще, я отошел. Всегда эта лестничная мудрость. Если бы я только подумал, то сказал бы: «Дворжак в таком случае тоже из этой области. Если даже Рахманинов - музыка для фильмов, то Дворжак - уж наверняка». Очень снисходительно смотрят на русскую музыку.

известия: Почему, как вы думаете?

Ашкенази: Трудно сказать, зависит от многих обстоятельств. Очень откровенная музыка. Хотя все не стоит на месте. Десять лет я был главным дирижером в Берлинском филармоническом оркестре и в последний год решил включить в программу симфоническую поэму «Остров мертвых». Рахманинов сочинил ее в России перед отъездом. На первой же репетиции музыканты пристали ко мне: «Какое фонию, Вторую симфонию, «Остров мертвых» и, чтобы заполнить диск, - еще одно произведение: у него есть поэма «Утес», не такое гениальное произведение, но мне очень нравится, и потом еще «Цыганское каприччо». Он все время к цыганам ездил в таборы, пил вино, смотрел на их танцы, слушал их музыку и написал «Цыганское каприччо».

известия: Как вы относитесь к тому, что происходит в России? Раньше вы говорили, что вам не нравится, как Запад оценивает перемены у нас.

Ашкенази: Вы знаете, меня очень раздражают комментаторы на Западе, которые пишут о России, но мало понимают, мало знают и делают обобщения, которые никому не нужны и которые только осложняют весь процесс.

известия: Процесс чего?

Ашкенази: Процесс отхода от коммунизма. От страны «победившего социализма, которая на всех парах мчится к светлому будущему коммунизма», как нас учили. Но попробуйте отойти от 75 лет советской власти. СССР перестал существовать официально в 1991 году, то есть 13 лет прошло. Это даже поколения нет, а сейчас ругают Путина, что нет демократии в России. Кто бы ни был у власти, демократии не может быть в данный момент. Демократии нужно еще два или три поколения. А Путин - тоже человек, который в демократии никогда не жил, он был в КГБ. Его взгляд на мир связан с Советским Союзом. Может быть, он хочет от этого отойти. Я его не знаю, но уверен, что отойти от этого очень трудно, если большую часть жизни вы прожили при диктатуре и работали к тому же в КГБ, который поддерживал эту систему. Наверное, у него есть сильное желание от этого отойти, но это не значит, что он может это сделать. Правда, то, что он сделал из-за террора, - изменил соотношение власти - я не уверен, что это неправильный шаг. Может, это как раз правильный шаг. Все идет зигзагами. Ситуация страшная - с этим террором. Страна - огромная, и иметь контроль над такой страной очень трудно. Нужна сильная власть. Наверное, когда Путин сделал этот шаг (решил отменить прямые выборы губернаторов и т. д.), он знал, что его будут критиковать на Западе. Но, очевидно, это единственно правильный вариант в данный момент. Я не думаю, что он сделал это из-за того, что ему нужна власть. Она у него и так есть.

известия:С годами люди часто меняются далеко не в лучшую сторону. При этом всякий нормальный человек, как мне кажется, все-таки хотел бы избежать этого, но не у всех получается. Каково ваше средство?

Ашкенази: Совесть, есть такое понятие в русском языке - совесть. В английском есть такое понятие?

известия: Conscience.

Ашкенази: Ну, это не совсем то же самое. Совесть - это более тяжелое, глубокое, более сложное, какое-то вечное понятие, ко многому обязывает. Сказать: «Потерял совесть» или «Потерял conscience», - разве это то же самое?

известия: Что вас оберегает от потери совести?

Ашкенази: Воспитание. Моя мать русская, отец еврей, но он со мной мало занимался. У матери было семь сестер и один брат - Николай, который погиб под Берлином в начале мая, за неделю до окончания войны. Он был в танках. Ему было 19 лет. Представляете, как его все сестры любили... Бабушка моя очень часто приезжала к нам. Она жила в Городце около Горького. Знаете Городец? Она приезжала довольно часто. Потрясающая женщина была. Скромная. Какая-то не от мира сего. По-моему, она родила 10 или 11 детей. Девять остались. Всю жизнь рожала. Замечательная женщина. Однажды я ехал играть куда-то из Москвы на поезде. Она меня проводила на вокзал и стала плакать. Я говорю: «Бабушка, что ты плачешь, я же послезавтра приеду». «Я уж привыкла, - говорит, - прощаюсь с кем-то, кто уезжает, и всегда плачу». Я приехал два дня спустя - она опять плачет, потому что она нас встречала. Такая была русская душа.