На атласные тени ложась одиноким ударом,
Колокольный буравящий звук отпускает струну.
Расстилаю остатки души по сырым тротуарам,
Муляжи вдохновений, которых уже не верну.

Каждый сам себе призрак. И, даже не зная латыни,
Оставляем пророчества штрих в именном витраже:
Все когда-то устанем... а после когда-то остынем...
Одарив свои тени свободой, ненужной уже.

Называем убийство желаний болезнями роста,
Забываем о сложенных крыльях,срываясь с вершин,
И никто не отдаст своего одиночества остров
За невнятное право поверить в нетленность души...

Дремлет белая твердь, насмехаясь над всем и над всеми,
По-собачьи оскалив некстати разведенный мост.
Ночь глуха и густа. И, наверное, самое время,
Оступившись с карниза, поплыть в направлении звезд.