Некто, скажем, госпожа Барабанова купила некую посудину, которая должна быть изготовлена из пищевого алюминия. Ну, случилось с ней такое. И причём приобрела не одну посудину, а сразу две. Тоже — бывает. И не такое случается. К посудинам была приложена инструкция по их использованию. В инструкции этой было даже написано, что алюминиевая посуда потому так замечательна, что она покрывается на воздухе „бронёй“ из окиси алюминия — Al₂O₃.
Как мы помним из школьного курса неорганической химии, окись алюминия — соединение весьма и весьма прочное и химически и механически. Это, в сущности, корунд. Оно, конечно, растворяется в кислотах, но кислоты эти должны быть весьма и весьма серьёзными. Во всяком случае, скажем, аскорбиновой кислотой его не возьмёшь. Так вот, Господа Барабанова решила следовать инструкции. А в ней было написано, что прежде чем использовать указанную посудину, изготовленную, как бы из пищевого алюминия и покрытого этой самой оксидной бронёй из корунда, следует прокипятить в посудине воду. Госпожа Барабанова так и сделала: налила воду из-под крана и прокипятила. Посуда от такого обращения пошла разноцветными пятнами: от красновато-бурого до зеленовато-серого. Зрелище было не предрасполагающее к дальнейшему использованию для приготовления пищи. Тем более, что пищу, которую предполагалось готовить в указанных посудинах, мыслилось употреблять (представляете — до чего дошёл народ?!) внутрь. Ну, такие вот чудаки — готовят пищу, а затем её пьют и едят. Наверное это только у нас до такого народ додуматься может! Госпожа Барабанова посмотрела в инструкцию и увидела, что в ней написано: якоже на поверхности посуды появятся пятна, то… следует прокипятить определённое количество воды с небольшим количеством (¼ чайной ложки) пищевой соды. Напоминаю: ещё со средней школы хорошо известно, что пищевая (не путать с каустической — NaOH или кальцинированной — Na₂CO₃!) сода имеет химическую формулу NaHCO₃, а её водный раствор в результате диссоциации, — припоминаете? — имеет слабощелочную реакцию. Госпожа Барабанова так и сделала: добавила необходимое количество пищевой соды, налила тёплой воды сколько написано в инструкции и прокипятила. Пятна как были, так и остались.

Всё это наблюдала её знакомая, которая предположила, что использованная вода имеет какой-то странный состав. Эта знакомая взяла вторую, ещё не обработанную посудину (помните — выше уже было написано,что приобретены были две посудинки), пошла к себе домой и проделала то же самое с водой из иного источника. Эффект оказался тем же. Кипячение с указанным в инструкции раствором пищевой соды ничего не дало. По крайней мере визуально. Достаточно основательно предположив, что химический состав металла, из которого сделана посуда, не совсем пищевой алюминий — уж больно непривычно вёл себя этот металл, соприкасаясь с обычной водой, причём, заметим, водой из различных источников, — госпожа Барабанова написала претензию продавцу и потребовала провети экспертизу. Ну,словом так, как написано в другой инструкции под названием Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей». В ответ на претензию продавец написал письмо, в котором попросту послал госпожу Барабанову куда подальше, сославшись на то, что… госпожа Барабанова пользовалась посудой и посуда пошла пятнами. То есть, вы, скажем, пишете: „Дорогой друг, заберите проданную Вами салфетку, поскольку при её использовании она воняет“, на что этот самый «друг» вам отвечает, прикидываясь полным дебилом: „Забрать не могу, поскольку Вы пользовались салфеткой, а она воняет!“. В просторечьи это, кажется, называется «включать дурака».

 

В такой ситуации дело дошло, разумеется, до суда.

Прошу заметить: проверку качества товара проведением эспертизы согласно ст. 18 Закона РФ «О защите прав потребителя» обязан производить во всех случаях и за свой счёт именно продавец. Продавец в данном случае такой проверки не произвёл, хотя потребитель этого и требовал, так что одно прямое нарушение закона в данном случае уже есть вне всякой зависимости от действительного качества товара.
Разумеется, суду изначально было известно и о требовании произвести проверку, и об отказе продавца это сделать. Что же сделал судья?
А судья взял, да и направил обе посудины на товароведческую экспертизу в некое ООО. А вот в этом самом ООО трудился названный искусный эксперт. Он произвёл зкспертизу визуальным методом и этим самым визуальным методом определил:

• посуда соответствует указанному ГОСТу;
• пятна образовались, поскольку было добавлено более ¼ чайной ложки пищевой соды;
• госпожа Барабанова неправильно пользовалась этой самой посудиной.

Вот таким вот образом!

 

Ну, как известно, суды у нас назначают экспертизы даже в том случае, когда надо оценить — содержится ли в тексте обвинение в уголовном преступлении (не смейтесь, но я знаю именно такое дело — сам писал ехидную жалобу по нему, вопрошая: «Направляет ли на экспертизу суд обвинительные заключения прокурора в делах уголовных? Единственно с целью выяснить: нет или есть в представленном документе под названием „Обвинительное заключение“ обвинение в совершении какого-либо преступления»). Замечу только, что экспертам суд верит просто аки богам. Даже если экспертное заключение вообще противоречит прямой никакой не специальной, а совершенно общей очевидности и жизненному опыту; даже если из материалов по делу, скажем, вообще видно, что имеется весьма серьёзное сомнение относительно того, что экспертизе подвергалось именно то вещество, о котором идёт речь в деле.
Естественно, что эксперты в такой ситуации напрочь утрачивают чувство меры. Строго говоря, так и должно быть. Если ваша работа в принципе не подвергаете серьёзной критике, то надо обладать сверхчеловеческими способностями, чтобы в конце концов не начать халтурить.

Но обратим внимание на несколько особенностей.
Во-первых, как я понимаю, отказ продавца в досудебном порядке произвести по требованию покупателя экспертизу должен влечь санкцию закона. В виде недопустимости доказывания в деле ссылаться вообще на экспертное заключение. Иное означало бы, что требование п. 5 ст. 18 Закона РФ «О защите прав потребителя» является только и исключительно благим пожеланием. В этом пункте вообще-то написано не о том, что экспертиза проводится в суде, а о том именно, что потребитель имеет право оспорить проведённую продавцом экспертизу в суде. И закон этот — специальный по отношению к ГПК РФ. А если продавец такой экспертизы не провёл, то и оспаривать тут нечего. Пропустив этот момент, суд переложил бремя доказывания некачественности товара на покупателя в то время, как первоначально такое бремя доказывания обратного — качественности, как видно из анализа нормы п. 5 ст. 18 названного Закона, вообще-то лежит именно на продавце.
Во-вторых, каким образом конструктор электровакуумной аппаратуры оказался в качестве эксперта, дающего заключение по химизму процессов на поверхности металла (впрочем, лингвист умудряется же давать заключение по поводу экстремизма)? Стаж работы такого эксперта по специальности в данном случае, вообще говоря, ничего решительно не даёт. Почему бы в этом случае не назначить для проведения такой экспертизы, скажем, кинорежиссёра с соответствующим стажем работы по своей специальности? В конце концов, указанный режиссёр тоже имеет дело в своей работе и жизни с алюминиевой посудой. А если не имеет значение специальность эксперта, то тут уже стоит напомнить, что экспертиза проводится именно тогда, когда необходимыми для определения фактических обстоятельств являются именно специальные познания или навыки. В чём же состоит этот специалитет в данном случае? ведь указанная алюминиевая посуда никак не является электровакуумной аппаратурой, а всё исследование этой посуды сводилось к элементарному её осмотру. Даже в бубен сей эксперт не стучал, плясок у костра не устраивал и с предками в трансе не советовался в ходе своего камлания. То есть вообще ничего специального никто не делал и никаких специальных как раз знаний не применял.
В-третьих, при таком подходе: «Я — эксперт, а стало быть, непогрешим» вполне естественно, что этот самый, с позволения сказать, эксперт (а с моей точки зрения, простите, шарлатан) вот так прямо взял и определил визуально чтó именно добавляла госпожа Барабанова в воду (пищевую соду) и сколько именно (более ¼ чайной ложки). Да-да, именно так — категорично-утвердительно, даже без всяких предположений и вероятностей: не соляную кислоту и не фурфурол, не едкий натр или цианистый калий, не яблочный уксус и не ослиную мочу, не дизоксирибонуклеиновую кислоту и не бензол, не парижскую зелень и не берлинскую лазурь, не царскую водку и не китайскую тушь, а именно пищевую соду и именно в количестве большем ¼ чайной ложки.
Вот так, господа химики! Вы там опыты всякие проводите, анализы делаете. При определении примесей в металле производите смывы, вытяжки, спектральные и хроматографические анализы, титрование, знаете ли, всякое, а тут всё так просто: есть такой самородок-эксперт, конструктор электровакуумной аппаратуры, который всё это спокойнейшим образом способен определить визуальным путём. То есть на глаз!

Во всём этом интересно только одно: хватит ли у судьи элементарной логики, чтобы определить, что перед ней не лицо, обладающее специальными познаниями и проводившее специальное исследование некими особенными профессиональными методами, суду недоступными, а по-просту профанирующий шарлатан, который зарвался от того, что ему слишком часто смотрели в рот?