Хотелось бы вернуться к одному уже опубликованному материалу: «Разумно ли правило». Там, как мы помним, кассационная инстанция изменила решение, и решение в таком изменённом виде, в принципе, заявителя жалобы вполне устраивает. Но вот получен полный текст кассационного определения и после его прочтения, вообще говоря, возник по крайней мере ещё один принципиальный вопрос, помимо того процессуального вопроса, который уже был обозначен в названном материале.

Собственно, суть дела состояла, напомню, в том, что госпожа Звартновская взыскала с госпожи Бортич определённую денежную сумму, решение о взыскании вступило в законную силу, но госпожа Бортич не слишком уж потарапливалась его исполнять. И, говоря вообще, напротив — сделала всё, чтобы как раз его не исполнить. Ни в какой части.

Словом, дело самое обыкновенное. Но госпожа Звартновская, взыскатель, обратилась в суд за дальнейшим взысканием денежных сумм с госпожи Бортич. Она обосновала своё требование тем, что обязательство, по которому ранее было произведено взыскание, было обязательством должника по договору займа, предусматривающим уплату процентов, а потому необходимо и далее продолжать начислять эти проценты, так как обязательство-то не прекратилось.

Вот в этой как раз части ей суд первой инстанции в числе прочего отказал, и именно в этой части суд кассационной инстанции с судом первой инстанции согласился.

Суд кассационной инстанции мотивировал своё согласие вот каким образом:

[показать]

То есть, как надо понимать из ссылки на ст. 414 ГК РФ, кассационная инстанция сочла, что обязательство, вытекающее из займа, прекратилось новацией. И при этом сделана ссылка на Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 1998г. № 13/14, а именно на его пункты 1 и 23.
Однако, если внимательно прочесть эти пункты, то можно обнаружить, что, вообще-то ничего близко стоящего к рассматриваемому случаю в них просто нет.

В п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 1998г. № 13/14 действительно говорится о том, что в случае причинения материального вреда суд может выбрать между возложением на должника одного из двух обязательств. При этом, разумеется, возложение обязательства уплатить определённую сумму может весьма отдалённо считаться новацией, хотя, по правде говоря, не слишком понятно новацией чего именно, ведь при новации должно быть изначально какое-то обязательство, а в случае причинения материального вреда никакого изначального обязательства не усматривается — там возникают два альтернативных деликтных обязательства, из которых суд выбирает одно.

В рассматриваемом же случае и речи не шло о наличии материального вреда как такового — так, как этот материальный вред определён в ст. 1082 ГК РФ. Не шла речь и о возмещении убытков в соответствии со ст. 15 ГК РФ. То есть вообще не шла речь о том, о чём говорится как раз в указанном в кассационном определении Постановлении.

То есть, по-видимому, надо так понимать, что суд кассационной инстанции решил, что суд первой инстанции, взыскивая с ответчика сумму основного долга по договору займа и сумму процентов по нему, заменил эти обязательства на обязательство уплатить твёрдую сумму. И прекратил эти обязательства, таким образом, новацией.
Разумеется никаких слов о новации обязательства в решении суда первой инстанции по первоначальному делу нет. Нет и утверждения, что взыскание производится в результате замены одних обязательств на другое. Но тогда, если следовать точному тексту ст. 414 ГК РФ, то вопрос новации остаётся, говоря вообще, исключительно вопросом субъектов гражданского оборота, то есть тем, что они впрове совершить, осуществляя свои права по своему усмотрению. Своему, а не суда! ведь в ст. 414 ГК РФ говорит именно о соглашении сторон.

А если исходить из логики, что суд первой инстанции самостоятельно произвёл новацию обязательства, о которой его никто не просил, и права на которую ему закон не давал, то следует предполагать, что кассационная коллегия исходила из деликтного поведения суда при вынесении первоначального решения.
Так рассуждать очевидно нельзя.

Но тогда остаётся предположить, что суд, взыскав суммы по первоначальному иску, прекратил обязательство по каким-то иным основаниям. Однако таких оснований в решении не указано, и в ГК РФ их в числе оснований прекращения обязательства также не содержится. И значит, точка зрения судов по этому вопросу оказывается весьма и весьма спорной.

Но всё-таки вот вопрос: если взысканы по договору займа основная сумма и проценты по ней, а общее взыскание выражено твёрдой суммой, то следует ли полагать, что тем самым обязательства по уплате процентов по договору займа прекратились?