Великолепный журналист Юлия Латынина высказалась на громко обсуждаемую тему «церковь и государство»: «Академик Гинзбург и христианнейшая прокуратура». Она вообще-то напомнила несколько довольно прописных истин, которые, правда, множество народа умудряется время от времени прятать под подушку. За это ей огромное спасибо. В конце, почему-то решив, что Лютер и Сованарола были простодушны как дети (я понимаю журналистский политический запал, но иногда и его надобно умерять), Юлия Латынина пишет буквально следующее:

Я не ведаю, существует ли Бог. Но для душ тех, для кого он существует, он способен творить чудеса. И, боюсь, по высказываниям наших иерархов относительно социальных проблем России можно судить не об отношении церкви к властям предержащим. А об их отношении к Богу.

Знаете, мне глубоко симпатична эта журналистка уже хотя бы тем, что она действительно свободна, даже в том смысле, что, полагая себя либералом,  не страшится обличать других либералов. Это — по-настоящему.
Но тогда я позволю себе, относя себя также к либералам, попытаться оставаться свободным в том числе и от собственных симпатий к Юлии Латыниной.

Я говорю честно: «Я ведаю, что Господь есть». Ведаю, что он существует не просто для отдельных душ (хотя и для них тоже), а является первопричиной вообще всего сущего. Подчёркиваю — я это именно, именно — ведаю. И потому могу об этом говорить. Если же человек чего не ведает, то ему лучше промолчать и погрузиться в размышления. Согласитесь — диковато бравировать собственным невежеством, даже при наличии хороших учителей и даже при том условии, что это невежество было вызвано алкогольными напитками в молодости.

Так вот чего я истинно не ведаю, и чего, насколько я понимаю, также не ведает и Юлия Латынина, так это как раз того, до какой степени истинно тот или иной иерарх Церкви относится к Богу. Я этого в точности не ведаю, и мне неизвестны такие откровения, которые могли бы именно Юлии Латыниной преподнести точное знание о том, что до конца познаётся и оценивается лишь на Страшном Суде, ведь речь идёт не о конкретных делах, а именно об отношении, насколько можно судить именно из конкретного текста вполне (простите, Юлия!) конкретного журналиста. А говорить о подобных вещах полагаю серьёзным искушением, в котором можно случайно дойти и до полного неразличения запаха ладана и серы. Последнее, кажется, именуется прелестью.

Я категорически против клерикализации Государства Российского. Мало того — как человек верующий, я полагаю, что любая попытка срастить Церковь Христову и государство закончится именно в России плохо и для Веры, и для государства, и для народа, ведь и с точки зрения религиозной это недопустимо не только потому, что необходимо отдавать Богу Богово, а кесарю кесарево, но ещё и потому, что с момента обретения иконы Божья Матерь Державная, наше Отечество находится под сугубым и непосредственным водительством Приснодевы, а в такой ситуации любая клерикализация будет низводить Богородицу до уровня земного Предстоятеля, Господства, Власти и Силы — до уровня Президентов, трёх ветвей государственной власти и ОМОНа. Такой профанацией может быть кто-то и склонен заниматься, но лично я предпочту держаться от неё подалее. И всякому советую, так как от неё за версту несёт именно серой, но никак не ладаном.

Но я не могу совершенно абстрактно относиться к высказыванию опять-таки не менее мною уважаемого ак. Виталия Гинзбурга, что „преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей“. Простите, но это — банальное хамство. И оно не перестаёт быть хамством только оттого, что высказано академиком. И Нобелевским лауреатом. Академик Гинзбург, как мне представляется, тоже способен зарываться. И зарывается, теряет чувство меры. Ему никто никогда не позволял публично хамить и публично оскорблять служителей Церкви. Никто и никогда. И, полагаю, не позволит.
После такого высказывания нет смысла уже задавать указанному господину вопрос: отчего же это он полагает, что механику или, скажем, органическую химию преподавать в школах всем и каждому, кому надо и не надо — нормально, а Закон Божий — нет. А я вот так полагаю, что и некоторые иные школьные предметы из обязательной программы можно было бы безболезненно убрать, да и само обучение в школе сделать и дифференцированнее и специализированнее. Но, повторяю — обсуждать такое после упомянутых „сволочей“ почитаю за пустое излишество.
Да, всякий вправе иметь своё собственное мнение относительно положения дел в России (и не только в России), включая и К. Райс, и любого наперёд взятого академика, и пьяненького дядечки, который любит сидеть на солнцепёке у ближайшего ко мне магазина. За это самое мнение, я в это свято верю, каждый в своё время даст ответ. Имеет каждый право и высказывать это мнение, но при одном обязательном условии: он должен осознавать, что свобода его рук заканчивается там, где начинается лицо другого человека. Если же некое мнение выражено в хамской форме, то справедливо высказывающего это мнение в такой вот форме называть хамом вне зависимости от верности высказанного им по существу. Можно согласиться с существом такого мнения, но при этом резко отнестись к тому, кто позволяет себе облекать это существо в безобразную форму. И с моей точки зрения, если ак. Виталий Гинзбург сказал именно процитированное, то ему самое время публично покаяться.

Но вот чего бы я точно не стал делать, так это именно обращаться в прокуратуру или вообще к властям государства по такому поводу. Восточная Церковь — весьма и весьма сильна своей истинностью. Она — выше государства, каково бы это государство ни было. Сила Церкви вообще и в России, в частности, заключается не в связях с общественностью в лице безграмотных следователей прокуратуры и недоучившихся студентов юрфака. Она — в проповедничестве той самой Истины, которая была принесена однажды в мир, на которой Церковь была созиждена, и которая в этом мире осталась навечно. Проповедь этой Истины заключается не в том, чтобы обратиться к земным и весьма замаранным на сегодняшний день властям (Юлия Латынина в названной статье великолепно демонстрирует грязность этих властей, просто задавая вопросы) с челобитной о наказании обидчика земными силами, а в том как раз, чтобы быть выше этого, в том, чтобы проповедовать не только в зданиях храмов, но и в каждом своём шаге величие Веры.

Я не знаю — кого угораздило написать ябеду в прокуратуру. Не знаю и, честно говоря, знать не желаю. Мне неизвестно также и то, что кто-то там пытается каким-то детям навязать проповедь. Если это всё так, то всё это не менее пошло и низко, как и слова о „сволочах церковных“. Проповедь не может быть насильной, а земные власти не умеют смывать ни скорбей, ни обид (это — одна из причин, по которой я стою против денежных компенсаций морального вреда, почитая их именно безнравственными). В этом смысле Юлия Латынина права, задавая конкретные земные вопросы конкретным земным представителям как Церкви, так и власти. Хотя судить о представителях Церкви я и не уполномочен, но вот как раз судить о тех, кого я, в числе прочих граждан России, нанял для управления государством, не только впрве, но и мыслю обязанностью своею. И при всём при этом мне представляется, что развернувшаяся дискуссия, приведшая в нашу пошловатую прокуратуру, не должна поддерживаться в такой вульгарной форме никем из тех, кто, если даже и не считает себя верующим, то говорит о себе как о человеке, имеющем и разум и совесть.

Меня во всей этой неприличной кутерьме всё более и более настораживает как раз то, что она становится поразительно однородной, что вместо того, чтобы закончить странное обращения члена Общественной палаты при Президенте России (чур меня от такого представительства общества!) простым и ясным: „Ты сказал!“, начинают широкую и трескучую дискуссию, вовлекая в неё «широкие слои населения», и не ощущая, что от всего этого действительно уже ощутимо пахнет серой.

И это всё вместо того, чтобы напомнить себе древние и такие замечательно понятные строки Поэта:

Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе; но в законе Господни воля eго, и в законе eго поучится день и нощь. И будет яко древо насажденое при исходищах вод, eже плод свой даст во время свое, и лист eго не отпадет; и вся, eлика аще творит, успеет. Не тако нечестивии, не тако; но яко прах, eгоже возметает ветр от лица земли. Сего ради не воскреснут нечестивии на суд, ниже грешницы в совет праведных. Яко весть Господь путь праведных, и путь нечестивых погибнет. (Пс. 1)

Блажен муж не тот, кто толцыт в прокуратуру, а тот, кто
а) не иде совет нечестивых,
    и
б) на путь грешных не ста,
    и
в) на седалищи губителей не седе…