С Вилле мы познакомились двести лет назад в Берлине на похоронах моего кузена. Никто не знал, что случилось с Мартином: внезапно он впал в меланхолию, побледнел, его темные волосы уныло обрамляли лицо, и иногда он повторял что-то вроде: "Почему ты не приходишь? Я жду тебя..." Месяц, как сейчас говорят, депрессии - и моего кузена не стало. Он повесился. На похоронах я увидела Вилле. В его зеленых глазах не отражалось скорби; позже я узнала, что за месяц до помешательства Мартина Вилле укусил его, но не выпил всего, как обычно, а оставил его на каменных ступенях собора. После этого мой несчастный кузен влюбился в зеленоглазого монстра. Когда Мартин робко попросил обратить его, Вилле рассмеялся ему в лицо. Он сказал, что не намерен проводить ритуал над таким сопливым мальчишкой, и что предпочтет сделать вампиршей его двоюродную сестру - Финстернис. Кстати, Финстернис Эрлеманн - это я. Это имя всегда вызывало у Вилле бурную реакцию. Он доводил меня до пароксизмов раздражения, делая вид, что не может его выговорить. Я понятия не имею, что заставило моих родителей так меня назвать, но у меня не было возможности спросить их об этом - они умерли, когда мне было пять лет. Итак, на похоронах Мартина полное безразличие проявляли только два человека, точнее, человек и вампир. Вилле подошел ко мне и прошептал на ухо стихотворение Гельдерлина:
- Но нам в этом мире
Покоя не будет нигде.
Нерадостный род,
Мы проходим и гибнем...

Автор неизвестен
[339x400]