"Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы истребляем "буржуазию" как класс. Не ищите на следствии материала и ДОКАЗАТЕЛЬСТВ того, что обвиняемый действовал делом или словом против Советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого.В этом смысл и сущность "красного террора". Чекист Лацис.

...Меня не обманешь.Я очки не за тем надел и уши ваткой не для того чистил, чтобы ты мне гнал, как монгол жеребца, а я тебе верил, как краснобаю дурища. У меня на допросе до такой степени вертикально стоишь, что новенький гвоздь в сравненьи с тобой — это горбун прогнувшийся. Когда я спрашиваю, надо отвечать сразу, честно и полно, а не брехать медленно с перерывами.Поэтому говори.Но не вопи. Излагай доступно и четко. Иначе я тебе один и тот же вопрос дважды задам, а этого ты не выдержишь, потому что повторно я тебя не словами, а сапогом кованным в темечко спрошу. Потому что это допрос, а не стенанья в лобзаньях. Потому что я у себя на работе на важной должности и в высоком звании, а ты, курва немецкая, попался, мудак французский, и от ответственности, свинья японская, не уйдешь. Слова подбирай. Никогда не говори «никогда». Это очень плохое слово, оно тебя в могилу раньше сведет, чем ты его закончить успеешь.Я о твоей будущей и бывшей судьбе знаю больше тебя, и категорическими императивами свою речь засорять не стоит. Утверждать что-либо на допросе у меня так же глупо, как курить спросить. Я не курю. Понял? Не курю я, сука ты, не курю, не курю, гадина, и не курил отродясь, ты понял? И спасибо скажи, что кулаками, а не кастетом. Вот так. Пожалуйста. Встать, говно...

Так говоришь, папкин сын, трудяга, добряк, самый целомудренный из невинных? Грамоты, говоришь, и почетные знаки? Верой и правдой заре навстречу беззаветно и преданно со школьной скамьи? Забудь. А где оружие хранил и взрывчатку — вспомни. Иначе я минут десять сердитый буду и злой, а ты двести лет червивый и дохлый. А еще хочу я, чтобы ты мне про жену свою рассказал. В мельчайших подробностях. Чем они мельче, тем ты дольше живешь. Что у нее там между чем, как она любит, и как у тебя с ней происходит. В смысле, происходило. Я любопытный товарищ, хороший слушатель, хрен с ней, со взрывчаткой, о жене рассказывай, прилагательными сори, существительными, только вульгарных слов, падла, не говори. Я многих вещей очень тонкий ценитель, в том числе и дамских красот, да вот мало их в подвалах осталось, и уработанные они на допросах так крепко, что хоть пол кое у кого кое-где проглядывает, но прекрасного в нем ни на грош...

Я ототкну, в стакан булькну и тебе протяну. Не пей. Это шутка такая. К стакану не прикасайся. Ты выпьешь, а я обижусь. Я тебя на съедение глазами начальства испытывал, на пролетарскую застенчивость и классовую стыдливость, на почтительное отношение тебе проверку устроил. А ты, чума, проверки не выдержал. Поэтому закуси языком. Не по чину тебе со мной пить. Губами поэтому закуси и каменной стенкой занюхай, и вставай скорее, пока я не встал. Если бы ты меня вежливо поблагодарил и от угощения отказался, тебе бы легче жилось. Обидел бы, конечно, отказом.Но ведь обиды результат разный имеют. Стакан об голову, что ни говори, лучше, чем голова о кирпич. Соображай. Я, если у меня время есть, тебя по-всякому испытаю. А ты — это всего лишь твой череп, твои ребра, почки твои да мошонка. Береги их. Я властью на то поставлен, чтобы человека на составляющие разобрать и нужную истину отыскать. В этом деле ты мне помогай. Показалось мне, что десятого марта тридцать первого года после полудня нехорошая дерзкая мысль тебя посетила — сознайся немедленно и опиши поточнее. Спасения твоего в этом нет, но мошонку, считай, временно уберег. Если, устало глядя, спрошу я тебя, какого ты хрена на обратной стороне Луны делал — отвечай искренне, выкладывай все как есть. Как агитацию среди кратеров вел, как Море Спокойствия возмущал, как листовки вредные вверх кидал, а они удивительно медленно опускались. А дышал чем? А с собой взял немного, в мешочке. Холодно, поди, там? Так точно, именно так, не то слово! А кто с тобой был? Кто с тобой был?..

Кто с тобой был-то? Алфавит помнишь? Вот по нему и перечисляй. Андреев был, Борисов, Васильев... Рабинович, Ривкин и Розенфельд. Эти последние всегда и везде с тобой были, запомнил? А также Розенблюм, Ройтман и Ростропович. Их короткая смерть на длину твоей жизни не повлияет, гнить будете сообща и в обнимку. Но сегодня... Но почки... Так что шевели язычонком, прикушенный не есть вырванный, говори, языков мы уже не рвем, ноги и руки предпочитаем, разговаривай, редкий случай тебе отвалился, всему, чего наболтаешь — поверим, запишем и прошнуруем. А вот тут подмахни. Чтобы куча словес чистосердечной правдою стала, ты нам вот тут закорючечку закорючь, ручечку положи на место, дай-ка я промокну, эх, падла, и устал я с тобой, не люблю возиться с покойниками, да какой же ты живой, ты — покойник, пописали с тобой немного, сейчас точку тебе поставят. Утомился сегодня я. Допоздна сидел. Ты молодец был, мне в работе помог. Спасибо не спасибо, а уведите его. С глаз долой поскорее, отдыхать я буду. Выпью слегка сам на сам за свое и больше ничье здоровье. Не за твое, нет, это лишнее. Уведите его, да далеко не водите, в большом доме, как говорится, толстых стенок навалом...
[524x362]