Это цитата сообщения keight Оригинальное сообщение

И однажды время ушло… Ещё один серый грязный день, так привычно вписывающийся в понятие ноябрь. Сверху падает не то снег, не то дождь, а на самом деле просто грязь, распространяя вокруг свою серость и холод. Я зашла в какое-то кафе на углу, скинула пальто и присела за столик. Ко мне почти сразу подбежала официантка, вручила меню и приветливо улыбнулась. - Что будете заказывать? У нас отличный фирменный суп, не желаете? - Нет, спасибо. Только кофе… два, - в голове ярко прорисовалась картина. Предчувствие, как всегда дурное. Если подумать, хороших предчувствий вообще не бывает. По определению. - К вам кто-то подойдёт? – понимающе улыбнулась девушка. - Да, моя… старая знакомая. Она чиркнула что-то у себя в блокноте и ушла. Я посмотрела в окно: небо свинцово-серое, давящее на психику, почти упало на грязный асфальт. Лица людей были напряжёнными и какими-то злыми, бесконечный поток стекался к тротуару перед заведением и снова рассеивался во все стороны. Только не вверх, может, ещё и вниз, но не вверх. Входная дверь приоткрылась на секунду и снова захлопнулась, впустив внутрь одну женщину. На взгляд ей было лет сорок, довольно изящная, было в ней что-то тонкое, аристократическое. Она скинула с плеч серебристое пальто и плавной походкой приблизилась к моему столику. - Можно? Я сделала вид, что думаю. - Пожалуй. Она кивнула и села на свободный стул. Нам принесли кофе. - Спасибо, - почти одновременно мы поблагодарили официантку и переглянулись. - Тебя не застать врасплох, не так ли? - Не сейчас, - согласилась я. - Да, не сейчас. Я отхлебнула кофе. Горячий. - Ты веришь, что всё к лучшему? – вопрос прозвучал довольно резко. - А ты? – спросила я. - Не знаю. Наверное, нет, но это очень субъективное мнение, - кислая улыбка. Я повернулась к окну. - Посмотри. Что хорошего может произойти с ними? – я указала на безликую толпу за окном. – Они сами выбрали такой путь, и мы не в силах что-либо изменить. - Тогда зачем мы нужны? - Уже не за чем, вот мы и умираем. - Да, но только не ты. - Пока. Когда-нибудь придёт и моё время, рано или поздно и меня променяют на что-нибудь практичное и модное. - Тогда что им останется? Есть ли в мире что-то вечное? - Смерть. - Смерть, я её не люблю… - она сказала это так, как будто эти слова что-то значат. - Её не нужно любить, она просто есть. Но иногда я радуюсь, что она есть и будет всегда, что люди не могут перешагнуть и через неё тоже. Это единственное, что их ещё сдерживает – краткость жизни. - А сдерживает ли? - В какой-то степени. - Я вчера видела Любу, она умирает. Ещё не хочет этого признавать, но уже умирает. Скажи, как люди, находясь в здравом уме, могут отказаться от любви? Как вообще всё это началось? Такой вопрос стоил откровенности, тем более последнее желание умирающего должно быть выполнено. Я закрыла глаза. - Всё началось не так давно, с развитием науки в целом и биологии в частности. Сначала Дарвин и его теория, люди усомнились в Боге, и мы стали смертными, - она слушает меня, затаив дыхание. Конечно, всё это ей неизвестно, её силы уже давно иссякали. А дар предвидения исчезает всегда первым. – Потом все эти лекарства и болезни, оружие, люди приравняли себя к Богам. Они не ждут больше чуда, не молятся, они звонят. 01, 02, 03 и 04 - позывные нашей смерти. Почему ты умираешь? Люди не верят больше в судьбу. У них есть теория вероятности, она доказана, её не надо бояться, на неё не надо молиться, она просто есть. И, выходя из дома, они не попросят у Бога хорошей погоды, они посмотрят метеопрогноз и узнают эту погоду. Вероятность дождя 65% - они берут с собой зонтики, штормовое предупреждение – никто не купается… Гром и молнии – это не гнев Богов, а разность напряжённости земли и атмосферы. Мир объяснён раз и навсегда. И, наконец, переломный момент: расшифрован геном человека. Уже сейчас, наплевав на пока ещё многочисленные протесты, некоторые учёные экспериментируют с клонированием и мутацией. Не говоря уже о том, что селекция и модифицированные продукты вошли в норму. Ты спрашиваешь, почему умрёт любовь? Через десять лет люди научатся путём слияния специально выбранных геномов производить наиболее удачное потомство: с крепким здоровьем, развитое физически и одарённое прекрасными мозгами. Люди перестанут выбирать партнёров по субъективному признаку, они организуют множество медицинских центров, где будут проходить анализ генов. И компьютер будет выдавать список из наиболее удачных партнёров для воспроизведения потомства. Любовь выродится как чувство между двумя людьми противоположного пола. Потом родятся новые поколения, «сверхлюди», они станут более выносливыми, умными, способными. И менее чувственными. Дружба потеряет свой смысл, останется лишь понятие превосходства: кто-то умнее, значит, он первый, кто-то глупее, значит - хуже. Естественный отбор, «выживает сильнейший» - вот девиз будущего. И он будет ярок как никогда. Связь родителей с детьми оборвётся, родители – просто набор генов для производства более совершенных людей. - Ты ненавидишь людей, - грустно подвела итог Су. – За что? - Я не вижу в них ничего хорошего. - Почему? Посмотри, Слу, на их картины, на музыку, они создали столько прекрасного. Вывели новые породы цветов, животных… - Они не сделали ничего для других, только для себя. Картины, скульптура, всё их искусство – это только для людей. Посмотри, что они сделали с миром! Они уничтожают планету. Вырубают растения, убивают животных… Ты можешь сказать, что они создают новые парки, пытаются спасти их… Но только после того, как поставили под угрозу вымирания. Да и то, приведи мне хоть один вид, который они спасли. Ничего, только разрушение. Экосистема ещё никогда не создавала ничего хуже людей. Эти жестокие животные, которые возомнили себя лучше других, они только пользуются другими. Остальные особи хотя бы не разрушают. Она долго молчала. - Возможно, ты права. Но в будущем, неужели и тогда ничего не изменится? - Скоро люди изобретут искусственный интеллект. И знаешь, на что они его потратят? На фабрики, заводы, на всё самое грязное и тяжёлое, на новое загрязнение мира, на охоту за опасными ценными животными, на добычу драгоценных металлов и камней, на освоение космоса. И никто не подумает помочь животным, растениям, птицам… Никто. Они освоят космос, найдут зачатки жизни на других планетах… И когда кометы будут лететь в эти планеты, они будут просто смотреть. Политика невмешательства… Сегодня они уничтожают одну планету, завтра – весь мир. Мораль исчезнет как понятие, поэзия, скульптура, изобразительное искусство, музыка – всё умрёт. Останется только наука, товар и потребление. Изменится даже язык. - Язык? - Да. Останется только один язык – язык фактов. Ничего неопределённого, субъективного и эмоционального. Язык математики, терминов, вероятности. Люди сами превратятся почти что в машины. - Может, тогда и хорошо, что я этого не увижу, - прошептала она. – Раньше мы стояли по две стороны – света и тьмы. Сейчас сторон больше нет, мы все боремся за выживание. - Да. Есть только наука и вера. Помнишь выражение – «надежда умирает последней»? – она вздрогнула. – Последней умрёт вера, и вместе с ней умрёт всё. Кроме смерти. - Кроме смерти. Что она делает, Мер? - Пьёт. Мы часто видимся, и она давно уже на пределе. Сколько я могу вспомнить. Недавно рассказывала: пришла в школу, а там террорист, всего один. В школе отличная секция по карате, но все стояли и смотрели, как он расстреливал первоклассниц. Только девочек. Мер говорит, она потом спать не могла. Всё повторяла: раньше были дуэли, убивали за честь дам, а сейчас этих дам… - А Вера с Надей? - Бегают. Пытаются помочь, спасти, научить, предотвратить… - У них получится? - Вероятность ноль целых три миллиардных. - Я ненавижу тебя. - Не меня, людей. Мы пьём кофе. Самые давние враги, Судьба и Случайность. - Кто бы мог тогда подумать, что всё так закончится?..- она словно прочитала мои мысли. - Ты не предвидела? - Нет. Я знала, когда я умру, но мои способности кончились раньше, чем можно было увидеть твой приход. - Мне жаль. Мне, правда, жаль, мне больше нравилось как раньше. Когда было ещё твоё время, меня называли Удачей, это гораздо приятнее, чем Случайность, Вероятность. Я бы хотела снова ходить к тебе и знать наверняка, что будет завтра, нежели видеть все возможные исходы. И не видеть в них ни одного выхода… Теперь я понимаю самоубийц, читающих в метро эту надпись: выхода действительно нет. - Время уходит. Для меня уже почти ушло. Мне жаль, что я умираю не первой. Честь, Совесть, Милосердие… Не знаю, как я это пережила. И не хочу знать, каково это – быть Смертью. Пережить всех. - Возможно, она единственная, кто получит ответ. - Какой? - Что останется после человечества. - А останется ли что-нибудь? - Прах, он-то точно останется. Прах времён. Но я бы предпочла, чтобы ничего не осталось. Человечество не заслуживает быть вписанным в историю мироздания. - Человечность, раньше это слово значило так много… Она тяжело поднялась и, пошатываясь, побрела к выходу. - Я не прощаюсь… - Тихо хлопнула дверь. Серая тень, казалось, смотрела куда-то вдаль, вглубь бесконечного потока людей, нас выдумавших и нас же убивающих. А они всё неслись мимо, куда угодно, но только не вверх. А через мгновение страница перевернулась, и за порогом уже никого не было. На вешалке растаяло серебристое пальто, и даже натёкшей под ним луже предстояло в скором времени испариться. - И не надо… Случайность победила Судьбу, так решили люди. Люди, которые больше не верят в судьбу, не знают значения слов совесть, честь, милосердие, которые скоро разучатся любить, надеяться и верить, забудут мораль. Я встала, кинула несколько купюр на стол, надела пальто и вышла, не закрывая двери. Она закроется сама с вероятностью 94%. С тихим хлопком дверь захлопнулась.