Тамара ГУЗЕНКОВА
Голос Приднестровья

17 сентября 2006 года на референдуме в Приднестровье 97,1% принявших участие в голосовании высказались в поддержку курса на независимость с последующим присоединением этой непризнанной республики к России. Проведение референдума стало, с одной стороны, симптомом глубокого кризиса, поразившего процесс урегулирования конфликта на Днестре, с другой стороны, - попыткой выйти из возникшего тупика теми средствами, которыми располагает непризнанное государство. Организуя всенародный плебисцит, власти Приднестровья преследовали несколько целей.

Во-первых, мировому сообществу послан совершенно определенный сигнал: непризнанная республика намерена и дальше отстаивать дело своей государственной независимости всеми доступными средствами. Формулировка соответствующего вопроса референдума «Поддерживаете ли Вы курс на независимость ПМР и последующее свободное (подчеркнуто мною. – Т.Г.) присоединение Приднестровья к РФ?» ясно говорит, что главное – курс на независимость. Присоединение – это потом, а указание на его свободный характер, скорее всего, предполагает еще один референдум.

Во-вторых, непризнанная республика высказала свое мнение относительно того, «кто есть кто» в процессе урегулирования. Упоминание России в качестве возможной страны присоединения добавляет последней хлопот и внешнеполитических сложностей, но одновременно является и признанием -благодарностью приднестровцев за поддержку в период таможенной блокады.

Присоединение к Молдове трактовалось на референдуме как полностью неприемлемый вариант развития. Вопрос «Считаете ли Вы возможным отказ от независимости ПМР с последующим вхождением в состав РМ?» звучал как приговор. По данным ЦИК Приднестровской Молдавской Республики, 94,6% голосовавших считают это невозможным. Поэтому мнение некоторых молдавских политиков о том, что результаты референдума будут использованы как способ давления на Молдову с целью принудить ее к принятию положений так называемого «меморандума Козака», выглядит чересчур самонадеянно. Компромисс, заложенный в упомянутом документе, уже давно не актуален для Приднестровья. С 2003 года, когда этот меморандум готовился к подписанию, население республики пережило слишком тяжелые разочарования в политике Кишинева, чтобы согласиться сейчас на общее государство в каком бы то ни было виде.

Украина в вынесенных на голосование вопросах никак не фигурирует. Этот факт имеет свое объяснение, и одно из объяснений - резкое расхождение интересов Приднестровья и Украины, обусловленное введением экономической блокады и перекрытием украинскими властями Приднестровской железной дороги. Иными словами, украинское руководство в 2005 году из посредника в конфликте превратилось в открытого сторонника Кишинева. В результате Украина оказалась в двойственном положении – таможенная «война» не принесла ей победы, одобрение со стороны Запада обернулось потерей авторитета и недоверием со стороны приднестровцев. Отказ Тирасполя обсуждать свои отношения с Украиной при помощи референдума свидетельствует о провале украинской политики на приднестровском направлении.

В-третьих, референдум стал фактором и показателем консолидации населения Приднестровья в выборе геополитических приоритетов. В условиях непризнанности и внешнеполитической изолированности это один из немногих (и наиболее важных) способов внутренней легитимизации и одновременно международной презентации принимаемых решений. Именно поэтому в непризнанных государствах так развита культура всенародного плебисцита. Заявить о себе с помощью коллективно принимаемого решения путем всеобщего голосования – это возможность быть услышанными за пределами своей территории. Международный информационный интерес к референдуму – прямое тому доказательство.

В-четвертых, постоянные разговоры о том, что Косово или Черногория представляют собой единичные, абсолютно уникальные случаи, что они не являются прецедентом и не могут служить примером для Приднестровья, Абхазии Южной Осетии, убеждают народы этих непризнанных республик, скорее всего, в обратном. Референдум 17 сентября в Приднестровье открывает новый этап борьбы за независимость на постсоветском пространстве. В скором времени мы станем, вероятно, свидетелями настоящего парада референдумов в непризнанных республиках.

При таком развитии событий позиция тех международных организаций и государств, которые отказываются признать или хотя бы принять к сведению результаты всеобщего голосования в непризнанных республиках, безусловно, уязвима. Такая позиция не отвечает ни вызовам современной эпохи, ни принципам демократии и справедливости.

Отсюда следует: чем дольше мировая (точнее, западная) общественность будет игнорировать солидарное мнение народов непризнанных республик, тем настойчивее и чаще в них будут проводиться подобные референдумы, - и тем жестче будут формулироваться вопросы для голосования.

18 сентября, на следующий день после референдума, представитель Еврокомиссии, действующий председатель ОБСЕ, Государственный департамент США сделали заявления о том, что они не признают референдум по вопросу о независимости в Приднестровье. Однако, факт проведения референдума и его итоги говорят о том, что в решении приднестровской проблемы старый багаж урегулирования пришел в негодность и нуждается в серьезном обновлении. Запад же своим «непризнанием» воли приднестровцев подталкивает к образованию в центре Европе страны-изгоя.