С грохотом распахнулась входная дверь, впустив внутрь бара шумную компанию людей и свежий от дождя по-вечернему прохладный воздух улицы. Я с наслаждением вдохнула аромат влаги и грозы.

-Как они живут без этого!?- воскликнула я полушепотом, расплываясь в блаженной улыбке.- Почти слепые, почти глухие, готовые к тому же растерять последние, невосполнимые крупицы того, что у них осталось!?

-А ты как жила?

Вопрос сестры раскатом грома прозвучал у меня в голове, боль волной поднялась в груди, стремясь все выше, чтобы вырваться наружу слезами. Но мое самообладание – то, чем я бесспорно горжусь,- не позволило боли исполнить ее ужасный, предательский план.

-Все думают, что ты неуязвима, но я-то знаю, у тебя есть слабое место, всего одно – твое прошлое,- начала Кайра, встав и ловко перепорхнув через барную стойку. Она подошла ко мне, обняла за плечи и, зарывшись лицом в мои волосы, томно вдохнула.- Я чувствую твою боль, как если бы она была моей. Поплачь, если станет легче,- промурлыкала она мне в ухо.- Хочешь, я не буду смотреть, закрою глаза. На моей памяти ты плакала только один раз, давно, еще в детстве, но я запомню это на всю жизнь…

-За что же такая честь, столь ничтожному явлению?- честь действительно велика, принимая о внимание, когда было наше детство.

-Твои слезы… Тоне, их запах. Он не такой, как у других. Такого запаха я не встречала никогда ни у кого, даже мой совсем на него не похож…

-Чем же запах моих слез привлекает чистокровных демонов?- поинтересовалась я, прикусывая нижнюю губу. Вообще-то мы редко указывали друг другу на эту разницу между нами, но слова сами собой слетели с моих уст.

-Он восхитителен!- воскликнула сестра, не скрывая восторга.- О эта яркая, насыщенная гамма сладостных запахов…- Она подняла голову и, облокотившись подбородком на мое плече, посмотрела на меня.

-Слезы… Слезы – это то, что я однозначно презираю с тех пор, как начала жить. Да, да, именно жить, и не смотри на меня так! В детстве я считала свою жизнь прозябанием сродным смерти, а окунувшись в жизнь, предначертанную мне с рождения, только утвердилась в своем мнении. Слезы – удел жертвы, молящий сквозь рыдания и ползающий в ногах смельчака, осмелившегося взять на себя роль судьи и палача, принадлежавшую не ему.

Маска жестокости исказила мое лицо. Высвободившись из объятий сестры, я окинула беглым взглядом гудящих посетителей и молоденькую миниатюрную официантку, снующую между столиков. Малышка хорошо справлялась: сама тянула бар, пока мы тут прохлаждались, теряя время в никому не нужных беседах. Кайра так и застыла, смотря на меня.

-Ладно, хватит пустой болтовни, надо работать!- произнесла я тоном, не приемлющим отговорок.- Мы же люди как-никак!- с игривой улыбкой на устах добавила я, бодро подтолкнув сестру.

Закатив глаза к небу, где ей совсем не место, она покорно стянула сумку со стойки и неохотно отправилась переодеваться.