Когда я давеча вечером отстрелялась с рецензией, торжественно перевернула свой «Ленивый календарь» на новый месяц и собиралась баиньки, Марусенция, как обычно в последний момент, сообщила, что с нами не пойдёт, ибо подготовка к олимпиаде по биологии съела ей моск и ей надо выспаться – причина более чем уважительная, чтобы оставить нас с Денисом и, предполагалось, что и возможно с Паровозом без своей компании. По привычке заполночь я уползла спать, и помимо всякой прочей ерунды, которая мне снилась обрывками, я во сне покоряла отвесные горы, кажется, в компании Ушастой – впрочем, на склонах было предостаточно человек. До вершины одной горы я добралась, а до второй не успела – сон оборвался на середине. Первый раз я просыпалась рано утром, по школьной привычке, и долго не могла заснуть, а второй раз – незадолго до того времени, когда теоретически должен был прозвонить, но так и не прозвонил будильник. В этот второй раз я уже встала, позавтракала, собралась и отправилась в путь – сначала на автобусе до метро, потом на метро до Арбатской, и в кои-то веки изменила своей привычке являться за полчаса до назначенного времени (или заезжать в ещё несколько мест до конечного пункта назначения) – прибыла туда ровнёхонько за 20 минут до начала выбранного сеанса, что на 11.50. Денис, в кои-то веки последовавший моим рекомендациям не сбривать усы, уже поджидал меня в вестибюле и тут же при встрече без всякого на то общепризнанного повода (нету сегодня никакого праздника вроде как, проще говоря) вручил мне симпатичный кулон в виде яблока из золотых страз (или стразов?). Я направилась было к кинотеатру, но Денис напомнил мне о Паровозе, уговариванием которого он вчера занимался, и Паравозу я позвонила; тот, как выяснилось, проспал, то бишь, по его утверждениям, проснулся 15 минут назад, а судя по голосу, я его разбудила. Таким образом мы вдвоём дотопали до Художественного, взяли дешёвые билеты по 80, Денис немного повозмущался тем фактом, что кафе было закрыто до 12-ти и тем самым оставило его без попкорна, и вот вскоре уже пора было входить в зал. В зале было, в такую-то рань, ожидаемо полупусто, и мы сели на те места, которые нам приглянулись, то есть где-то поближе и в серёдке; нам показали трейлеры Австралии (Денис наивно полагал, что это фильм про войну), ещё чего-то, и «Операция Валькирия» началась.
Я ожидала меньшего, и поэтому мои ожидания оказались превзойдены. Вместо уже привычных зрителю вариаций на тему исторических событий, а то и вовсе посторонних сюжетов на фоне исторических эпох, которые выдают за исторические фильмы, я увидела действительно исторический фильм – не сухую документальщину, а живую, динамичную историю. Вместо розовых соплей, которыми киношники так любят разбавлять серьёзные темы до минимальной их концентрации, - умеренную дозу сантиментов в лице семьи главного героя. Вместо голого, ничем не прикрытого героического пафоса – просвечивающую изнутри сюжета идею, а от американцев вообще сложно добиться идейного, в хорошем смысле этого слова, кино. Вместо великого множества разнообразнейших ляпов – только одна бросающаяся в глаза несостыковка: главный герой брился безопасной бритвой, каковых в те времена ещё не изобрели. Да и давно пора было экранизировать одну из самых дерзких авантюр, каковые только знала история – в последнюю из попыток убить Гитлера и кардинально изменить историю, свергнув нацистский режим, в подробности которой сложно было бы поверить, если бы она не произошла на самом деле и не была бы чётко отражена во многих достоверных источниках. Вы не увидите захватывающих дух спецэффектов, сражений и погонь, зато вы увидите один из немногих фильмов, которые особенно необходимы в наше время – время, в которое в учебниках пишут слишком мало, чтобы до всех дошло, кто на доске мировой истории играл чёрными, а кто белыми. И для тех, кто так же, как и я, боялся, что герой глянцевых журналов Том Круз испортит фильм: уверяю, что ему весьма идёт быть одноглазым и не улыбаться, к тому же он в своей роли очень похож на того, настоящего Клауса фон Штауффенберга, которого мы можем видеть на фотографиях тех времён. В общем, «Валькирию» стоит посмотреть – для общего развития, для поднятия боевого духа и просто потому, что это интересная, цепляющая картина, которая вряд ли оставит вас равнодушным и которую может захотеться посмотреть ещё раз.
После двух часов фильма мы вывалились на свет Божий, подумали, в какую сторону направиться прогуляться, и Денис решил, что мы пройдёмся по Арбату. Сказано – сделано: пошли; погода была солнечная и очень морозная, подбородок, нос, а затем и уши отмёрзли очень быстро, и не успели мы пройти и треть Арбата, как Денис заявил, что желал бы зайти в Дом книги. Я тоже была не прочь погреться, и по переулку напротив бывшей Кружки, а ныне Япоши, мы вышли на Новый Арбат напротив Октября и вернулись назад до книжного, так что проще было бы идти туда сразу же от Художественного. Там мы поглазели на милых моему сердцу солдатиков, на шахматы и прочие предметы коллекционирования, после чего Денис, да и я за компанию, надолго прилипли к витринам отдела нумизматики; закончилась эта обзорная экскурсия тем, что Денис приобрёл две какие-то бумажные банкноты, с антилопами и чем-то индийским, и набор из четырёх египетских монет с пирамидами, кувшинами и прочими атрибутами восточного колорита. С первого этажа мы поднялись на второй, непосредственно с книгами, и долго хаотично бродили там между полками, листали книги, пока не вернулись туда, откуда начали брожение, и не вышли из тёплого магазина снова на мороз. Вернувшись на Старый Арбат практически у самого его начала, по дороге, ведущей к бывшему Дворянскому дому (не знаю, как сейчас называется сей центр привилегированного шоппинга), мы сошлись во мнении, что неплохо было бы перекусить где-нибудь, и я предложила засесть в Аннушке, в рекомендациях в адрес которой рассыпалась ещё до того, как мы покинули Арбат ради Дома книги. Так и поступили: приобрели по блину со сгущёнкой и по маленькой пачке сока и посидели у окошка кафешки-трамвайчика, после чего продолжили свой марш-бросок. Зашли в зоомаг, покаваились над кроликами, шиншиллами и морсвинками, потом я предложила Денису спуститься в подвальный отдел товаров для лошадников и вспомнить выставку пыточных принадлежностей, кою мы посещали в начале лета на ВДНХ; к сожалению, тамошний ассортимент был во многом потеснён переносными клетками и одеждой для домашних животных, и всем, что я смогла показать Денису из висящего на стенах, были только обычная сбруя и тонкие, лёгкие стеки, но и это, кажется, произвело на него некоторое впечатление. Когда же мы подошли поближе к витринам полистать книги и альбомы, продавщица принялась крайне настойчиво предлагать нам значки и наклейки на одежду с лошадьми, и сначала я только отшучивалась, но потом поняла, что иначе она не отвяжется, и чётко дала понять, что подобного рода сувениры мне не нужны. Однако самое весёлое началось тогда, когда мы добрались до того участка витрины, где были трензеля и Денис попросил меня объяснить назначение того, что со сцеплением посередине. Подумав, как бы объяснить так, чтобы никого не обидеть и чтобы не вдаваться в малопонятные анатомические подробности, я вкратце показала на пальцах, как сцепление этого трензеля выгибается углом, упирающимся в нёбо; продавщица тут же добавила, что это необходимо для удобства всадника, и я не стала спорить с этим очевидным фактом, дабы не разводить бесполезной полемики. Однако продавщица распалялась всё больше, сбивчиво тараторя, что в той же выездке без этого никуда, что лошадь должна тебя чувствовать, и так далее, словно я чем-то оскорбила её и она теперь отчаянно защищалась; я не могла и слова вставить в этот словесный понос и быстро потеряла к нему интерес, отойдя подальше и перестав прислушиваться, что должно было явственно показать, что я не собираюсь продолжать разговор. Однако на вопрос, смотрю я или читаю Невзорова, я таки ответила отрицательно, но в оговорке, что я смотрю и читаю других, более умных людей, всё равно вызвало в продавщице подозрение, и гневная разразилась заново с большей силой. Пришлось нам с Денисом, дождавшись первой же малейшей паузы, молча исчезнуть и двинуться дальше по Арбату, вплоть до Смоленской. Однако в метро спускаться было ещё рано, возвращаться назад по Арбату было бы скучно, и мы решили попробовать пробраться на Новый Арбат и прогуляться по Калининскому до Бутусовской или до парка Победы. Однако переулки, в которые мы углубились, не собирались провести нас транзитом со Старого Арбата на Новый, а петляли себе, периодически заводя нас в тупики и заставляя искать обходные пути. Шатаясь так, мы набрели на выставку собак и кошек, перманентно проводящуюся в бывшем клубе ветеранов в Спасопесковском переулке вот уже добрую дюжину лет как, если не больше, и хоть я там бываю едва ли не каждый год, всякий раз я притаскиваю с собой кого-нибудь ранее там не бывавшего – вот и в этот раз я не стала отказывать Денису в желании её посетить, а о своей аллергии на кошек он вспомнил уже тогда, когда мы заплатили за вход. Кошки были в подавляющем большинстве представлены огромными жирными британцами и шотландцами с щеками матёрых орангутангов и глазами уголовных авторитетов, возлежащими в окружении бесчисленных розеток с титулами и хищно скалящимися на попытки нарушить их личное пространство; так же были роскошные ориенталки, какие-то котята, спящие вповалку в гамаке, и красавец корниш-рекс, которого я уже не первый раз вижу на этой выставке. Однако гораздо любопытнее кошек были собаки, а собачники оказались гораздо приятнее в общении, нежели лошадница, и перво-наперво мы остановились у двух очаровательных щенков китайских хохлатых собачек, покрытых нежным белоснежным пухом, и их крупной голой тётки, ревностно на нас ворчавшей. Пока мы гладили щенков, тыкавшихся нам в руки и лизавшихся, хозяева этих очаровательных созданий рассказывали нам о них, агитируя на покупку; потом был щенок карликового шпица, прелестное лисявое существо, охотно поигравшееся с просунутым в клетку Денисовым пальцем, два щенка йорка, которых трогать нам не разрешили, и наконец, Денис нашёл собаку своей мечты. Этим воплощением кавая в наших глазах стала двухмесячная мопсиха Малица (что значит Маленькая), которую её хозяйка моментально водрузила Денису на руки, чем окончательно и бесповоротно растопила его сердце. У этой щенули, как и у всех мопсов, была чертовски приятная на ощупь бархатная шёрстка и на редкость выразительные огромные глаза на обаятельной мордахе, посему мы чёрт знает сколько времени гладили её, чесали за ухом и целовали в нос, а она обнюхивала нас, лизалась, сопела, вычищала Денисов шарф от следов сгущёнки и всем своим существом давала понять, что наши к ней чувства абсолютно взаимны. Хозяйка при этом сообщила нам кучу полезной информации, дабы Денис и сомневаться не вздумал в том, что это собака его мечты, и когда наконец Малицу водворили обратно в клетку и они с Денисом вдосталь наигрались посредством его пальца, хозяйка дала Денису свой телефон и взяла с него обещание уговорить родителей приобрести такое няшное создание, как маленький мопс. Возвращаясь, мы ещё раз прошли мимо хохлатых щенков, вернее, снова остановились их полапать, и Денису дали визитку на случай, если он захочет взять щенка; однако очевидно было, что в нём уже вспыхнула любовь к Малице, причём с первого взгляда, посему мы перед уходом с выставки вернулись к ней. Мопся снова посидела у Дениса на руках, и я их сфотографировала, состоялась ещё одна дружественная беседа с её владелицей, и под конец она попросила Дениса соблюсти святую традицию собачников – оставить монетку в клетке с щенком, чтобы непременно за ним вернуться и дать понять остальным, что на него есть покупатель; у Дениса мелочи не оказалось, и в клетке был оставлен мой рубль. Уходила я со святой надеждой на то, что и у Дениса наконец-таки появится собака, и прежде чем мы покинули выставку, мы оставили записи в книге отзывов, по просьбе хозяйки Малицы помянув добрыми словами её питомицу. И вот уже переулки повели нас дальше, пока наконец не привели в очередной тупик – на изнанку Стены Мира; с этой изнанки был сугроб, по которому, пользуясь так же наклонными стволами деревьев, можно было забраться на эту стену и спрыгнуть с неё со стороны Арбата, но для подобных подвигов явно был не сезон – угваздать пальто мне не хотелось, и для нас остался только один обходной маршрут – вернуться на Арбат. По моим расчётам, было уже поздновато для того, чтобы переть по Калининскому куда бы то ни было, и по Арбату мы вернулись до Арбатской; я собралась было спускаться в метро, но Денис напомнил мне, что я предлагала после кино пройтись до Александровского, и эту идею мы решили осуществить. Дошли до Библиотеки, спустились в подземный переход – и вот мы в вышеупомянутом саду, вот постояли перед Стелой философов, почтительно задрав головы, вот через забрались по обледенелой лестнице на площадку над гротом и полюбовались открывающейся оттуда панорамой, вот.. вот Денису снова захотелось перекусить и для этой цели затащить меня в подземный торговый центр Охотный ряд. Минуя презренные Макдональдсы и Ростиксы, мы в поисках входа туда дошли до того самого места, откуда выходили из перехода и где, соответственно, входили в Александровский; как выяснилось, надо было идти не поверху, над фонтанами, а понизу, за ними, и таким образом мы вскоре погрузились в Охотный, и Денис без труда нашёл спуск на нижний этаж, в Ресторанный двор. Там было крайне много всего, вот только это всё было, во-первых, больно уж дорогим, так что я сразу поняла, что составить Денису компанию в трапезе меня жаба задушит, а во-вторых, больно жирным, а я была сыта Арбатским блином, так что мне совсем не хотелось запихивать гречку или картошку в уже наполненное брюхо. В итоге Денис выбрал блюдо с названием на букву б, которое я забыла, выглядящее как сильно приплюснутая ватрушка с творогом и изюмом, которую зачем-то поджарили до хрустящей угольной корочки, мы нашли себе столик, и он долго мучил эту булочку – точнее, они долго мучили друг друга. Когда мы поднялись снова наверх, выяснилось, что Денис забыл на столике свою шапку, и пришлось ему за ней возвращаться, после чего он вывел меня из Охотного, в котором мне крайне не понравилось – блестящее витринами бутиков, шумное и многолюдное место, храм потребления как он есть. Оттуда же недалеко было и до безлюдной ныне Театральной, а оттуда – и до Лубянки, где я не с первого раза нашла нужный переход, зато когда нашла, мы весьма плодотворно прогулялись по нему, достаточно для этого длинному, от начала до конца. Плодотворность заключалась в двух приобретениях, ну да не буду забегать вперёд: сперва мы постояли у витрины с большими и довольно-таки недешёвыми некрашеными оловянными солдатиками, которые уже не вызывали у меня такой тяги, как прежде (люди надоедают быстрее, нежели другие расы, как это ни прискорбно), посему мы ограничились лицезрением, а покупать что-либо я Денису не позволила. Потом я зарулила к витрине всяческих сувениров в надежде приглядеть маме какую-нибудь свинью, а в итоге приглядела симпатичных фарфоровых такс; Денис выхватил кошелёк прежде, чем я на то среагировала, и в итоге такса была мне куплена – видимо, это карма, что все мои сувенирные таксы, которых собралась уже приличная коллекция, подарены мне, а не куплены мной. Наконец, я показала Денису витрину, с которой ранее покупала некрашеные металлические мини, предупредив, что уже скупила все, какие мне нравились, а поскольку новых не появляется, я больше ничего там не покупаю, однако он обратил внимание на одного из тех гномов, что были в странных высоких головных уборах. И я задумалась: у меня есть четыре больших, обычных гнома и один маленький, а таких, экзотических, ещё не было, а спрашивается – с чего такая дискриминация? На сей раз я успела вовремя пресечь попытки Дениса раскошелиться, заявив, что теперь моя очередь, и купила себе именно того гнома, который приглянулся Денису и ввиду чего его (гнома) достоинства разглядела и я. А заключались эти достоинства в волосах и бороде, закрученными буклями круглого сечения, в двух черепах у основания и на конце его головного убора, соединённых выпуклыми стрелками спереди и сзади, и в некоем подобии допотопного мушкета, который гном держал обеими руками. Выйдя из перехода, мы направились – правильно, к Алегрису, и хоть я и была там только позавчера (а кажется, это было уже так давно), приводить в подобные местечки неофитов я всегда люблю, к тому же мне необходимо было отдохнуть глазами на чём-то прекрасном после безраздельно властвующего в Охотном гламура. Однако мы шли по нужной улице уже слишком долго и зашли уже слишком далеко – верный признак того, что я как-то умудрилась прошагать мимо Алегриса! Пришлось разворачиваться на 180 градусов и шагать обратно, пока причина незамеченности Алегриса не оказалась раскрыта: витрина сего славного магазина, сразу бросающаяся в глаза панорамой с олифантами, была закрыта, а на двери красовалось объявление: дескать, 1 февраля он закрыт на учёт. Денис для пущей верности подёргал ручку, продавщица тут же подошла проверить, цела ли она, ну а мы продолжали движение – только вперёд, благо до ЧП от Алегриса было уже ближе, нежели обратно, до Лубянки. От идеи зайти перекусить в Авокадо нас удержал только взгляд на часы – было уже пять с лишним, на небе уже ярко светил месяц, нам пора было по домам… однако от идеи заглянуть в тамошний рок-магазин «У дяди Бори» я таки удержаться не смогла, и пока Денис расспрашивал продавщицу об игравшем снаружи и внутри магазина сборнике музыки 30-40-х годов, я рассматривала ассортимент. Покупку маек я решила отложить до тёплого сезона, торбами я была не обижена, музыкой тем паче, а вот полочка с сувенирами заставила присмотреться получше – на ней красовалось несколько керамических дракончиков различных мастей, щедро усыпанных блёстками, всего по 150 рублей – а какой русский халявы не любит?.. В общем, Денис, кажется, заразил меня тратой денег: я приобрела себе зелёного дракончика, восседающего на черепе и монетах. Таким макаром, я с набитыми всяческими приятными мелочами карманами и Денис, так же сувенирами не обделённый, покинули «Дядю» и спустились-таки в подземку, где и расстались: он отправился на Сретенский, а я – на ЧП, откуда доехала до Библиотеки, перешла на Арбатскую и, наконец, как раз к началу «Плесени» объявилась дома. «Плесень» оказалась фильмом достаточно интересным, качественно снятым, так что даже уже не раз обнародованные факты и гипотезы представали в новом, более глобальном свете. Я, конечно, не законченный мистик, но тема микроорганизмов в целом и грибов в частности с точки зрения их большего, чем можно предположить, значения в мировом ходе вещей всегда была для меня любопытной. А сейчас по телеку у меня за спиной крутится уже «Последний герой», - теперь, с появлением там Макса Покровского, смотреть буду уже более внимательно, симпатичен мне всё-таки данный персонаж, – а завтра меня уже ждёт очередная учебная неделя, до конца которой я с вами и прощаюсь. Фотки в количестве аж трёх штук ждите в ближайшие дни, если что ещё припомню – непременно добавлю, если что напутала – Денис не даст соврать, исправлю, а всем, кто осилил, на полке лежит по пирожку.)
[600x400]