[430x430]
Итак, сегодня мой путь лежал в края дотоле неизведанные – в театр Гоголя, на мысль посетить который меня вдохновила неделю назад та приснопамятная школьная экскурсия по Гоголю, на которой нам помимо всего прочего его порекомендовали. Доехав до Курской, я потопала по Земляному валу, не переходя дорогу, в том же направлении, как всегда хожу на родную Покровку, только по противоположной стороне дороги, до поворота на Кузьминку, и бодро двинулась по оной, миновав помимо всего прочего и живописный мост через пути. Далее полагалось найти дом с указанным на билете номером, и дело бы с концом, но нет: таких домов оказалось множество, с различными буквенными и числовыми обозначениями дробей, все они были двух- и трёхэтажными, старенькими, занятыми какими-то конторками, заводиками, громоздились тёмными загаженными переулками, преимущественно упирающимися в тупики или загибающимися дугой, везде торчали трубы, виднелись въездные ворота. Роскошная промзона, особливо украшенная сосульками и прочим зимним антуражем, но мне было не до красоты – я обегала несколько таких Богом забытых дыр, где самым ярким пятном был какой-то боулинг, пока какая-то сердобольная бабушка не подсказала мне, что я слишком рано свернула с пути обетованного. И действительно: минуя трущобы, Кузьминка знай вилась себе дальше, и первым радостным открытием для меня стал клуб Икра – так вот он где, оказывается, буду знать на будущее! Ну, а театр Гоголя оказался в двух шагах оттуда, и я вломилась в него, изрядно подзамёрзшая, в числе первых; внутри он был больше, чем можно было предполагать снаружи, и строг, как Дом пионеров, зато там были горячие пирожки с картошкой, большие и сытные, и сухарики с зеленью, за поеданием которых за столиком можно было изучить программку спектакля «Театральный роман» по «Запискам покойника» вельми любимого и уважаемого мною Булгакова. Дальнейшее несколько напомнило мне Покровку: там так же не было звонка, вместо него администраторша просто пригласила собравшихся наверх, и таким же маленьким и тёмным, с одним узким входом, был малый зал, так же вместо сцены было треугольное пространство пола прямо перед первым рядом, и так же долго рассаживали зрителей, которых было больше, нежели мест, так что стульями заняли все и без того узкие лестницы. Я нашла своё место, потом махнулась местами с сидевшей рядом тёткой, так что нам обеим стало лучше видно, а после антракта и вовсе пересела на свободное место на ряд ближе, и в самой середине, - в общем, видно и слышно мне было достаточно хорошо, чтобы составить своё мнение обо всём увиденном и услышанном за почти три часа действия и теперь попытаться его систематизировать.
В этих трёх часах уместилось всё, чего можно и нельзя было ожидать от этой постановки: и чисто Булгаковская мистерия, в которой органично существуют и очеловеченный Кот (не Бегемот), и вампир, от которого веет холодом, и добрый волшебник, зажигающий лампочки и воскрешающий из мёртвых; и злая, безжалостная сатира на театральное закульсие, где правят бал старые маразматики с шлейфом былых заслуг, ревностно охраняющие свой непререкаемый авторитет; и занявший всё второе действие весёлый и одновременно грустный балаган, заставляющий и посмеяться от души, и о многом задуматься. Потрясающе получается: вместо того, чтобы, как произведение Булгакова, вести нас от наивных надежд и мечтаний героя к их трагическому краху, спектакль ведёт нас из мрака и одиночества писательской каморки в ярко освещённый репетиционный зал, пестрящий такими же яркими живыми карикатурами, как и он сам. Потерялась ли при этом основная задумка мэтра – показать и доказать вредоносность по отношению к истинному искусству системы Станиславского, как и вредоносность по отношению к истинному человеку любой системы вообще? Ничуть не бывало, ибо сыграна эта многогранная история с отменным мастерством, искренностью и вкусом, с потрясающей музыкой и интересными режиссёрскими находками. Все актёры продемонстрировали великолепный талант к перевоплощению, сыграв по нескольку очень разных и очень характерных ролей, кроме исполнителей ролей главных – на их плечах и без того лежала огромная ответственность, но со своей задачей они справились блестяще: Максудов (Ильяс Тамеев) – чертовски убедителен и просто довольно-таки симпатичный парниша, а Иван Васильевич (Олег Гущин) так и вовсе выкладывался по полной, начав с изображения отталкивающей пародии на прославленного режиссёра и закончив петросяццкой сотоной, жгущим напалмом (да простит мне интеллигентный читатель обилие сленга, но иначе просто не выразишься), которому даже начинаешь сопереживать. В общем, спектакль – оригинальный, запоминающийся, злободневный, но не осовремененный излишне, который уж точно, по крайней мере во втором действии, не даст вам заснуть, даже если это происходит с вами на всех спектаклях.
Засим театру Гоголя – зачёт с правом видеть меня по мере моих времени, финансов и желания на других спектаклях своего небогатого, но аппетитного репертуара. Дорога обратно до Курской заняла уже меньше времени, так что можно признать, что Гоголя и Покровка находятся от сей станции примерно на равном отдалении, и вот я дома. Пройдёт ровно неделя, и я открою для себя ещё один покуда неизвестный мне театр – Модернъ, путём просмотра спектакля Старый дом, отчаянно рекомендованного мне продавщицей театральной кассы, и, соответственно, написания рецензии. А поскольку моя попытка вытащить Костю и попытки Дениса вытащить Паравоза и своего друга Димку не увенчались успехом, завтра в Художественный на Операцию Валькирию нас по-прежнему идёт трое: я, да Денис, да Маруся, а по возвращении домой надеюсь ещё и Плесень по телеку посмотреть, да и оччот с рецензиями сюды накатать. Так что прощаюсь ненадолго, соскучиться не успеете)