Посмотрела "Родина или смерть"
05-08-2011 06:02
к комментариям - к полной версии
- понравилось!
Большинство ныне живущих знают Кубу как «страну победившего социализма, где симпатяга Фидель Кастро». Куба, "такая красная страна, как наша двадцать лет назад", действительно до сих пор живёт и дышит революцией, что сильно роднит её с Мексикой, такой, какую нам показал киноальманах «Революция, я люблю тебя». И теперь документальный фильм «Родина или смерть» Манского убедительно доказывает, что жизнь на Кубе отнюдь не является воплощённой мечтой о солнечных пляжах, приветливых полуголых мулатках и купающихся в роме сигарах. В этом лозунге революционеров, «Patra o muerte», «или» заменяют на знак равенства – родина не даёт ни малейшей надежды сражавшимся за её будущее. Камера входит в дома тех, кто родился до революции, оставившей им награды и карточки на еду, которой всё равно не хватает. Когда мы первый раз «проезжаем» по безлюдным улочкам приморского городка, обшарпанные, полуразрушенные дома кажутся давно вымершими и заброшенными. Дорога приводит прямиком на кладбище, где на глазах собравшихся родственников рабочие деловито вскрывают тяжёлые плиты могил, достают человеческие кости, отряхивают их от земли, разламывают на кусочки и складывают в ящички, которые надписывают и ставят на полки специального помещения, хранение в котором праха нужно оплачивать. Одна из свидетельниц такого обращения с останками некогда близкого человека – вдова, воспитывающая дочь и племянницу, которым скоро исполнится 15 лет – важный срок, переходный между девочкой и женщиной, и для такого случая все накопленные деньги отдаются на пошив двух платьев. Две пары старушек – одна мать, другая дочь – живут в несколько разнящихся условиях, но характеризуют их сходно: «Я живу в аду и не знаю, есть ли рай, - говорит одна. – Я всё перепутала, да?..» Складывая пополам кровать вместе с постельным бельём под смешки зрителей, другая вторит: «Это концлагерь». Её кошка смотрит зеркало, а мать – чёрно-белый телевизор, идущий постоянными полосами. По дороге к очереди в пункт выдачи по карточкам скудного пропитания она достаёт из мусорных баков какую-то тару, напоминающую пластиковые стаканчики с картошкой-фри. Ещё один герой – сапожник, отказавшийся уехать с невестой в Голландию, чтобы не бросать больную дочь. Он танцует Rueda de casino, разновидность сальсы, и обучает желающих со всего света, будучи… одноногим. Фотографии учеников он хранит бережно вложенными в толстую анатомическую энциклопедию: «Русская книга. Крепкая, как все русские». На танцевальных вечерах перед клубом можно видеть белых и чёрных, местных и туристов, профессионалов и любителей-новичков… вся Куба танцует, и кажется, что здесь умеют танцевать все, от самых маленьких детей до древних стариков, - а что им ещё остаётся?.. Правда, музыканты признаются, что чаще их приглашают играть на своих собраниях приверженцы африканских шаманских культов – они пританцовывают и поют, впадая в транс, призывают духов своих умерших предков, которые вселяются в более и менее подготовленных адептов. В зависимости от того, весел дух или грустен, выбранное им тело, называемое «лошадью», может петь и танцевать – или рыдать и биться в конвульсиях. Это тоже отчаянная попытка найти надежду: спросить у духа, что ждёт тебя даже не в будущем, а в настоящем, и постараться разобрать его ответ. Помимо частных историй, короткий, в общем-то, фильм вмещает в себя удивительное множество деталей, мелочей и подробностей, из которых и складывается быт всего острова разом. Здесь до сих пор в школах перед началом занятий поднимают флаг и поют гимн, а в качестве домашнего задания изучают «идеи» местечкового лидера революционного рабочего движения; до сих пор сражаются с США, на рабочем месте уделяя минутку для зачитывания перед всем коллективом первой полосы газет, где главная новость – новая агрессия коварных империалистов, бессильных перед сплочённым кубинским народом. Гордый своей выборной должностью крепкий пожилой пролетарий объезжает окрестности на велосипеде и проверяет качество хлеба в пекарнях, а со сцены читают речь о достижениях и прорывах – и собравшаяся публика хором ревёт «да здравствуют Рауль и Фидель», а затем торопится подставить свои стаканчики фургонам, где разливают из кранов нечто пенное. Здесь до сих пор вместо автобусов – грузовики, нет автомобилей, выпущенных после развала соцлагеря, всё и вся вокруг требует срочного ремонта, на верёвочках за окнами сушатся ряды и ряды пёстрого белья, и даже уличные собаки не укрылись от взгляда создателей этой полномасштабной картины: не обращая внимания на людей, они переговариваются рыком вместо лая, угрожающе скалясь, дерутся за своих пассий, сношаются – как все собаки всех времён и народов. В доме репетирует оркестр, готовясь к торжеству, и забавно спорит, повторяя голосом мелодии; виновницы переполоха – 15-летние девушки – в ярких громоздких платьях выходят к гостям, переступая через собак. На двух нарядных ретро-автомобилях они едут по городу, высунувшись в окно, и на накрашенные глаза подворачиваются слёзы от значимости момента. А после титров по набережной, на которую беспрестанно обрушиваются белые гребни волн, бежит человек, словно не обращая внимания на беснующуюся воду. Второй и последний раз «проезжая» по улице, теперь уже людной, копошащейся жизнью, зритель, «возвращаясь» с Кубы, вряд ли теперь будет вспоминать при слове «Куба» в первую очередь Че Гевару. Что весьма неожиданно и приятно для русского проекта, фильм Манского – грамотная, добротная, качественная, на совесть сработанная документалистика, честная и беспристрастная, без прикрас, сантиментов и сгущения красок. Авторских комментариев попросту нет – героям фильма, кубинским жителям, отдана вся ненавязчиво небольшая доля закадрового текста, не соотносящаяся с происходящим и иногда заглушаемая гулом этой жизни, которая «за окном». Убогий быт и невыносимые условия, поставленные государством, кубинских пенсионеров здесь не ассоциируется прямо с условиями жизни многих отечественных стариков, - эти параллели и так видны невооружённым глазом. Проделанное исследование, погрузившееся в самую глубину кубинской культуры, так что похоже не на наблюдение извне, а на насыщенную и содержательную квинтэссенцию из прожитого и прочувствованного experience, было непростым, за что честь и хвала режиссёру – тем паче что так соблазнительно бывает для его коллег увлечься экзотическим «колоритом» и забыть о сути. Спасибо и оператору за то, что картинка получилась красивой и многоплановой, куда живописнее и интереснее типичной «документальной съёмки» от плеча или пуза трясущейся камерой, сующейся к объектам своего внимания в упор. При кажущемся спокойном, почти медитативном течении условного сюжета «Родина или смерть» успевает и сказать очень многое, и не меньше оставить между строк, и порадовать глаз профессиональными кадрами, и украсить летний вечер зажигательными кубинскими ритмами сальсы. Посетите Кубу – не пожалеете. А говорящие, что это фильм только о сексуальности, видели только трейлер.
[300x158]
вверх^
к полной версии
понравилось!
в evernote
Большинство ныне живущих знают Кубу как «страну победившего социализма, где симпатяга Фидель Кастро». Куба, "такая красная страна, как наша двадцать лет назад", действительно до сих пор живёт и дышит революцией, что сильно роднит её с Мексикой, такой, какую нам показал киноальманах «Революция, я люблю тебя». И теперь документальный фильм «Родина или смерть» Манского убедительно доказывает, что жизнь на Кубе отнюдь не является воплощённой мечтой о солнечных пляжах, приветливых полуголых мулатках и купающихся в роме сигарах. В этом лозунге революционеров, «Patra o muerte», «или» заменяют на знак равенства – родина не даёт ни малейшей надежды сражавшимся за её будущее. Камера входит в дома тех, кто родился до революции, оставившей им награды и карточки на еду, которой всё равно не хватает. Когда мы первый раз «проезжаем» по безлюдным улочкам приморского городка, обшарпанные, полуразрушенные дома кажутся давно вымершими и заброшенными. Дорога приводит прямиком на кладбище, где на глазах собравшихся родственников рабочие деловито вскрывают тяжёлые плиты могил, достают человеческие кости, отряхивают их от земли, разламывают на кусочки и складывают в ящички, которые надписывают и ставят на полки специального помещения, хранение в котором праха нужно оплачивать. Одна из свидетельниц такого обращения с останками некогда близкого человека – вдова, воспитывающая дочь и племянницу, которым скоро исполнится 15 лет – важный срок, переходный между девочкой и женщиной, и для такого случая все накопленные деньги отдаются на пошив двух платьев. Две пары старушек – одна мать, другая дочь – живут в несколько разнящихся условиях, но характеризуют их сходно: «Я живу в аду и не знаю, есть ли рай, - говорит одна. – Я всё перепутала, да?..» Складывая пополам кровать вместе с постельным бельём под смешки зрителей, другая вторит: «Это концлагерь». Её кошка смотрит зеркало, а мать – чёрно-белый телевизор, идущий постоянными полосами. По дороге к очереди в пункт выдачи по карточкам скудного пропитания она достаёт из мусорных баков какую-то тару, напоминающую пластиковые стаканчики с картошкой-фри. Ещё один герой – сапожник, отказавшийся уехать с невестой в Голландию, чтобы не бросать больную дочь. Он танцует Rueda de casino, разновидность сальсы, и обучает желающих со всего света, будучи… одноногим. Фотографии учеников он хранит бережно вложенными в толстую анатомическую энциклопедию: «Русская книга. Крепкая, как все русские». На танцевальных вечерах перед клубом можно видеть белых и чёрных, местных и туристов, профессионалов и любителей-новичков… вся Куба танцует, и кажется, что здесь умеют танцевать все, от самых маленьких детей до древних стариков, - а что им ещё остаётся?.. Правда, музыканты признаются, что чаще их приглашают играть на своих собраниях приверженцы африканских шаманских культов – они пританцовывают и поют, впадая в транс, призывают духов своих умерших предков, которые вселяются в более и менее подготовленных адептов. В зависимости от того, весел дух или грустен, выбранное им тело, называемое «лошадью», может петь и танцевать – или рыдать и биться в конвульсиях. Это тоже отчаянная попытка найти надежду: спросить у духа, что ждёт тебя даже не в будущем, а в настоящем, и постараться разобрать его ответ. Помимо частных историй, короткий, в общем-то, фильм вмещает в себя удивительное множество деталей, мелочей и подробностей, из которых и складывается быт всего острова разом. Здесь до сих пор в школах перед началом занятий поднимают флаг и поют гимн, а в качестве домашнего задания изучают «идеи» местечкового лидера революционного рабочего движения; до сих пор сражаются с США, на рабочем месте уделяя минутку для зачитывания перед всем коллективом первой полосы газет, где главная новость – новая агрессия коварных империалистов, бессильных перед сплочённым кубинским народом. Гордый своей выборной должностью крепкий пожилой пролетарий объезжает окрестности на велосипеде и проверяет качество хлеба в пекарнях, а со сцены читают речь о достижениях и прорывах – и собравшаяся публика хором ревёт «да здравствуют Рауль и Фидель», а затем торопится подставить свои стаканчики фургонам, где разливают из кранов нечто пенное. Здесь до сих пор вместо автобусов – грузовики, нет автомобилей, выпущенных после развала соцлагеря, всё и вся вокруг требует срочного ремонта, на верёвочках за окнами сушатся ряды и ряды пёстрого белья, и даже уличные собаки не укрылись от взгляда создателей этой полномасштабной картины: не обращая внимания на людей, они переговариваются рыком вместо лая, угрожающе скалясь, дерутся за своих пассий, сношаются – как все собаки всех времён и народов. В доме репетирует оркестр, готовясь к торжеству, и забавно спорит, повторяя голосом мелодии; виновницы переполоха – 15-летние девушки – в ярких громоздких платьях выходят к гостям, переступая через собак. На двух нарядных ретро-автомобилях они едут по городу, высунувшись в окно, и на накрашенные глаза подворачиваются слёзы от значимости момента. А после титров по набережной, на которую беспрестанно обрушиваются белые гребни волн, бежит человек, словно не обращая внимания на беснующуюся воду. Второй и последний раз «проезжая» по улице, теперь уже людной, копошащейся жизнью, зритель, «возвращаясь» с Кубы, вряд ли теперь будет вспоминать при слове «Куба» в первую очередь Че Гевару. Что весьма неожиданно и приятно для русского проекта, фильм Манского – грамотная, добротная, качественная, на совесть сработанная документалистика, честная и беспристрастная, без прикрас, сантиментов и сгущения красок. Авторских комментариев попросту нет – героям фильма, кубинским жителям, отдана вся ненавязчиво небольшая доля закадрового текста, не соотносящаяся с происходящим и иногда заглушаемая гулом этой жизни, которая «за окном». Убогий быт и невыносимые условия, поставленные государством, кубинских пенсионеров здесь не ассоциируется прямо с условиями жизни многих отечественных стариков, - эти параллели и так видны невооружённым глазом. Проделанное исследование, погрузившееся в самую глубину кубинской культуры, так что похоже не на наблюдение извне, а на насыщенную и содержательную квинтэссенцию из прожитого и прочувствованного experience, было непростым, за что честь и хвала режиссёру – тем паче что так соблазнительно бывает для его коллег увлечься экзотическим «колоритом» и забыть о сути. Спасибо и оператору за то, что картинка получилась красивой и многоплановой, куда живописнее и интереснее типичной «документальной съёмки» от плеча или пуза трясущейся камерой, сующейся к объектам своего внимания в упор. При кажущемся спокойном, почти медитативном течении условного сюжета «Родина или смерть» успевает и сказать очень многое, и не меньше оставить между строк, и порадовать глаз профессиональными кадрами, и украсить летний вечер зажигательными кубинскими ритмами сальсы. Посетите Кубу – не пожалеете. А говорящие, что это фильм только о сексуальности, видели только трейлер.
[300x158]
Вы сейчас не можете прокомментировать это сообщение.
Дневник Посмотрела "Родина или смерть" | Black-and-Red_Phoenix - Гнездо Чёрно-красного Феникса |
Лента друзей Black-and-Red_Phoenix
/ Полная версия
Добавить в друзья
Страницы:
раньше»