Спать, конечно, надо больше и чаще. А я треть ночи перекатывала в тетрадь кратким конспектом-шпаргалкой чужие билеты с почты, ещё треть отвлекалась на вроде бы полезное дело, и ещё треть – продолжала перекатывать билеты. Так скоротала время часов до семи, и когда встала, пошатываясь, - родители уже встали, папа уезжал на работу, - меня хватило только на то, чтобы наскоро умыться, выписать прямо под конспектом сеансы на вечернее времяпрепровождение, выключить комп и завалиться спать. Пока я заснула, уже стукнуло, наверное, восемь; зато я так отрубилась, что не слышала, как за окном, вывозя мусор, дважды уронили контейнер. Утром меня стали будить, и я сподвиглась встать, только когда мне напомнили, что я могу опоздать на экзамен. Ощущение было двойственным – с одной стороны, мне не хотелось спать в привычном смысле, я как будто выспалась; с другой – я словно и не просыпалась. Собравшись, - дочитав Томаса Манна, взяла в дорогу «Гелиогабала» Арто, захватила на всякий случай нетбук, - я поехала в универ и поторчала на лестнице с Аней и Антоном до появления Силюнаса. Мы устроились в аудитории и вскоре пошли тянуть билеты; вопросы мне достались благоприятные: спектакль комедии дель арте и «Севильский озорник, или Каменный гость» Тирсо. Всё необходимое нашлось в моих конспектах: по первому вопросу – лекции, по второму – чьего-то пересказа; на всякий случай я ещё перелопатила распечатки билетов Антона и убедилась, что ничего не забыла. Составив себе совсем уж символически краткую шпаргалочку для уверенности, я пошла отвечать третьей и ответила Силюнасу сразу по обоим вопросам – и по Италии, и по Испании. Сначала рассказала о построении спектакля дель арте, потом начала пересказывать пьесу, была остановлена, спрошена о её маньеристских чертах, ответила, потом ответила про обращавшихся к дель арте мастерах XX века и была отпущена с отлом. Пришлось подождать Бартошевича, чтобы он тоже расписался; тем, кто после этого сдавал им обоим, думаю, было сложнее. Эдак как бы невзначай сдав второй экзамен, я приехала домой, пообедала, ловя себя на мысли, что мне кажется, будто ночь, точнее, утро, продолжается и я должна не встать и выйти из дома, а встать и лечь спать. Но случилось именно первое, ведь я по-прежнему не хотела спать, - я отдохнула и отправилась в Крылатское, в «Матрицу». Купила билет в Первый зал, попинала балду с полчаса и устроилась на своём законном месте в центре четвёртого ряда.
Создатели мультфильма «Гадкий Я» решили пойти ещё дальше и возродить жанр «мультфильма в фильме», который нам когда-то лишь напомнили пиксаровские морские свинки. Правда, пролог с участием миньонов оказался, пожалуй, смешнее всех комедийных моментов в «Бунте ушастых» (оригинальное название, как всегда умело скрытое от нас прокатчиками, - «Прыжок»), зато главный анимационный герой оказался на редкость симпатичным существом с живыми глазами и обаятельной мордочкой. Это Хэппи – отпрыск древнего рода пасхальных кроликов, которые обитают на острове Пасхи и какают мармеладками. Под знаменитыми каменными идолами кролики прячут огромную фабрику по производству сладостей, где вместо миньонов служит множество цыплят под руководством цыплёнка-переростка Клауса. Почтенный отец Хэппи уже немолод и собирается переложить семейный бизнес на плечи сына, не желая даже и слушать о том, что единственный наследник совсем не хочет развозить по всему христианскому миру крашеные яйца в запряжённой цыплятами, наподобие оленей Санта-Клауса, колеснице, а мечтает стать барабанщиком. Дабы избежать торжественного посвящения в пасхальные кролики, Хэппи по «Кроличьей норе» (транспортной сети, сильно напоминающей каминно-туалетную в «Гарри Потере») отправляется прямиком в Голливуд и надеется на тёплый приём, однако даже в особняк Хью Хефнера (один из элементов фильма, понятный преимущественно взрослым) ему ход закрыт. Тем временем на улице оказывается и Фред О’Хара (Мардсен) – неудачник и нелюбимый сын, который никак не может найти работу по душе и так достал разочарованных в нём родителей, что они вышвыривают его из дома. В детстве Фред видел пасхального кролика, отца Хэппи, и представляет из себя классический тип кидалта-мечтателя – наибольшую часть времени он строит глупое лицо и улыбается белоснежной голливудской улыбкой. Сердобольная сестра даёт ему ключи от виллы своего начальника, попросившего за ней присмотреть, и они с Хэппи сталкиваются в буквальном смысле слова – тормозя, Фред толкает кролика бампером, тот симулирует обморок, но живо приходит в себя от перспективы быть добитым камнем (добрый мультик, да). От говорящего зверя Фред спасается в чужом доме, но привязчивый глюк оказывается реальностью, с которой приходится смириться. Начало дружеских отношений хрестоматийно: Хэппи проникает на запретную территорию хозяйских апартаментов и устраивает там погром, а когда Фред пытается вернуть зверька в естественную среду обитания, нагло и эгоистично увязывается за ним и срывает ему собеседование в очередной компании. Да, сказать по правде, Хэппи – отнюдь не пример для подражания: ему равно наплевать как на Фреда, которому причиняет множество неудобств, шантажируя и давя на жалость своей якобы больной лапой, так и на переживания отца. Клаус старается заместить старому пасхальному кролику эту потерю и непрозрачно намекнуть, что сам мог бы справиться с его обязанностями, но для начала на поимку Хэппи посылают «Розовых беретов» - спецназ из трёх крольчих, одна из коих совершенно никчёмна. Уговорив Фреда отвести его на кастинг шоу «Хофф ищет таланты» (прилагается настоящий Хасселхофф), Хэппи производит должное впечатление, и когда в занимаемый ими особняк наконец пробираются «Береты», за ним как раз приезжает лимузин. Чтобы отвлечь погоню, он не придумывает ничего лучше, чем натянуть свою рубашку на индейку и бросить её в кастрюлю. Только в гримёрной перед решающим выступлением у Хэппи просыпается совесть, он колеблется, и мудрый Хофф советует ему предпочесть деньгам и славе спасение друга. Но он опоздал: приняв тушку за труп собрата, крольчихи захватили Фреда в плен как убийцу и доставили на остров Пасхи. Клаус после известия о смерти конкурента не хочет более ждать – он запирает цыплят и кроликов в красильном цехе, вырывает у старика волшебное яйцо (гусары, молчать!) и совершает переворот в пользу трудящихся против интеллигенции. Он хочет уничтожить и кролика, и Фреда, а в корзинки для детей вместо сладостей класть птичий корм, сухих кузнечиков и жирных червей. Однако ему не удаётся совладать с силой волшебного яйца, и он превращается в уродливого недокролика – жирного, жёлтого, с зубастым клювом. Хэппи прибывает как раз вовремя, чтобы остановить безумца своим музыкальным талантом: отлётом Клауса руководил цыплёнок, патологически неспособный не танцевать при звуках музыки, и под выстукиваемый Хэппи ритм он устроил Клаусу авиакатастрофу локального масштаба. Не остаётся обделённым подвигами и Фред: он уже приходил вместе с Хэппи на школьный спектакль младшей сестры и вынужден был выдать его за чревовещательную куклу, а тот сорвал овации бодрой песенкой, попутно открыв во Фреде потенциал массовика-затейника и разбудив желание стать пасхальным кроликом. Соискатель тренировался в беге с препятствиями (непонятно, зачем это кролику) и расписывании яиц, пока те же дисциплины изучал Клаус, пока оба не достигли в них совершенства. И вот желание сбывается: Хэппи и Фрэда обоих посвящают в пасхальные кролики, и, наконец обретя работу по душе, Фред снискал удовлетворение и уважение отца. Сюжет достаточно однообразен, растянут и предсказуем, хотя в силу миловидности зверья внимание к нему не ослабевает, - но «Бунт» проигрывает «Гадкому» и наличием банального злодея, и неудачным юмором, и неуклюжей ориентацией на более «взрослое» поколение (якобы тинэйджерский сленг Хэппи и его нетерпеливое желание добиться «заек»). В «Гадком» семейные ценности были трогательны и жизнеутверждающи, здесь они пугающе деспотичны и до цинизма материалистичны: вечная болезнь американского кино об отцах и детях – если ты не достиг чего-то в общественной жизни, «ты мне не отец», «ты мне не сын», на место любви полновластно водружается гордость за. И если Фреду доводится впервые увидеть тёплое чувство на лице отца только тогда, когда доказывает свою профессиональную состоятельность, то Хэппи и вовсе приходится идти на компромисс: исполнять обязанности пасхального кролика помимо своего увлечения барабанами. Такой end отнюдь не выглядит happy, как если бы нам, например, показали, как Хэппи, пардон за каламбур, стал рок-звездой, - ему как бы дали понять: «знай своё место», как и Клаусу, разжалованному в ездовые цыплята; такую мораль невозможно принять. Благо дети вряд ли станут об этом задумываться, как и над более незначительными логическими непонятками, - например, почему Фреда ни разу не приняли за сумасшедшего, почему волшебное яйцо не превратило его в кролика, и так далее. Смотреть мультик стоит разве что ради неплохой подборки рок-н-ролла, наяриваемого кроликом на барабанах, удачной рисовки (отсутствие 3D в мультипликации уже стало весомым плюсом для устающих от спецэффектов глаз), плохих шуток (когда вместо гэга упоминают «Гарри Поттера» или «Аватара», очевидно – дело дрянь) и дежа вю (сковородка из «Рапунцель» - самое очевидное). А после разового просмотра откладываем «Бунт» на полку с прочими плюшевыми комедиями различной степени качества («Элвина и бурундуков» я не смотрела, но ностальгирую по «Стюарту Литтлу»).
После мульта я вернулась домой, там чёрт знает сколько времени блаженно предавалась ерунде (бета-дайри – это весьма забористая трава), потом, отвлекаясь, написала рецензию. И заметьте, ещё даже четырёх нет! И я даже не то что спать по-прежнему не хочу, - я, скорее, только проснулась после сеанса. А завтра у меня есть театр, и это прекрасно, ибо я по нему уже соскучилась, - значит, до завтра всем, обитатели нечитаемого мной ЛиРу)
[274x143]