Встала рано, когда только рассвело, но с каждой минутой небо темнело обратно, сильнее и сильнее, пока не разродилось ливнем. Удивительно, еще нет и середины августа, а меня уже попробовала на зуб глубочайшая осенняя депра. А может и не в осени дело, а в 12-15 часовой работе. А может и не в работе дело, а в том, что этот год побил рекорды нелепости и кривизны. А может... Всё можется, когда хочется. А не хочется уже почти ничего.

Отношения с людьми тоже строятся по законам далеким от логики и вкусовых предпочтений. Кому хочешь помочь - либо не можешь по возможностям, либо по их гуманному отказу. Зато ни в чем себе не отказывают по просьбам, и даже требованиям, те, кого глаза бы не видели. Самые близкие люди часто изумляют поступками и словами, и сидишь потом думаешь: "то ли мир ненормальный, то ли я идиот" (с). Мир настолько погряз в эгоистичном безразличии, что мы перестали следить за тем, что делаем и говорим.

И тем не менее. За окнами балкона, разобранного и наконец то окультуренного мужем, дождь сечет плетьми капель поникшие березы. Голые ноги зарываются в теплый пушистый ковер. В руках чашка ароматного кофе, с ложечкой ирландского ликёра. И если абстрагироваться от всего, что осталось за спиной, то кажется, что ты далеко-далеко от городской цивилизации.

P.S. И вообще хорошо, что я привезла детям с дачи резиновые сапоги.