***

Профессор Эдуард Идельсон не спал всю ночь. И причиной этого была вовсе не бессонница – просто уже почти целый час ему не давали покоя два прелестных голоса, устроивших концерт где-то неподалёку. Безусловно, Эдуард не был против проникновенных романтических песен, даже не прочь был послушать их на досуге, но не в такое же время, в конце концов! А уж эти новомодные напевы исключительно похабного содержания просто выводили беднягу из себя.

Эдуард был скромным и добропорядочным гражданином преклонных лет, любезным соседом и непревзойдённым мастером в садоводстве. Во многом последней своей заслугой он был обязан химическим удобрениям, изобретённым им же самим. На несколько свих изобретений профессор даже получил патент и несколько наград. Помимо своих, во всех отношениях полезных хобби, старичок так же имел собственный аптечный ларёк, маленький, но, тем не менее, успешно работающий в течение многих лет. Эдуард знал цену деньгам и не позволял своему небольшому бизнесу рухнуть даже в самые тяжёлые времена. Мало того аптекарь даже получал с него существенный доход. Объяснялось это тем, что в аптеке так же выставлялись на продажу некоторые изобретения талантливого химика. Эдуард разбил свой сад на самом краю города, чтобы никто не мешал ему ставить эксперименты, сам же жил практически в центре. Расстояние до своей «живой лаборатории» бодрый старичок всегда проходил пешком – он был сторонником здорового образа жизни и считал, что всегда нужно держать себя в форме. Может быть поэтому седина до сих пор не коснулась его чёрных, как вороново крыло волос.

В понятие «здоровый образ жизни» аптекарь так же относил и здоровый сон. Коего этой ночью его неожиданно лишили. Эдуард знал этих девиц – они часто проводили ночи на крыше соседнего дома; но никогда раньше так не шумели. Старик хотел было выглянуть из окна и крикнуть им, чтобы помолчали, но, подумав, решил, что этим только разбудит тех немногих имеющих хорошие нервы или плохой слух, которые ещё не успели проснуться от ночной серенады. Притом, как заметил аптекарь, одна из девушек имела очень приятный голос, но при этом явно была нетрезва и потому путалась в словах и мотиве.

Поняв, что сон уже не придёт Эдуард решил провести время с пользой. А пользу он находил неизменно в свежем воздухе. «Ночью даже лучше» - размышлял пожилой господин, неспешно одеваясь: «нет такого количества автомобилей, а значит и воздух чище». Накинув на себя пальто, профессор вышел на улицу и неспеша побрёл по улице на восток, туда, где находился его до сих пор цветущий сад. Старичок улыбнулся, глядя на падающие на дорогу сухие осенние листья – ему грела душу мысль, что многие его деревья и цветы даже в преддверии зимы остаются зелёными и при этом не замерзают в холода.

От приятных мыслей его отвлёк странный звук – совсем тихий, он напоминал скрип собачьих когтей по асфальтовой поверхности. Профессор постоял минуту прислушиваясь, но не почувствовав больше ничего подозрительного, только передёрну плечами и не спеша направился дальше, насвистывая для храбрости весёлую мелодию. Раздражение на разбудивших его певиц уже давно прошло, более того Эдуард даже начал их понимать: ведь такая хорошая ночь. Он идёт в свой сад, любоваться на самое красивое творение рук своих, и никакие посторонние звуки не смогут его испугать и заставить повернуть назад. Да и что может ему грозить в маленьком и спокойном городе, укрытом за толстой каменной стеной от всех окружающих бед и потрясений. Здесь и кража-то событие, а у него с собой ничего, а значит и брать с него нечего. Ободрив себя этими мыслями неосторожный профессор совсем потерял бдительность и, не оглядываясь, ускорил шаг. Он не заметил, как из-за угла вынырнула чёрная гибкая тень и неслышно пошла следом. Да и как ему было заметить: тень  выдавали только два горящих красным глаза, да скрип когтей по дороге. Но Индельсон больше не оглядывался и не прислушивался.