мысли о том, что пора бы уже начинать социализироваться, лезть в какую-нибудь тусовку, писать комментики чаще, чем раз в три дня, начали мелькать, когда число читателей глухо завязло на отметке в полсотни
четыре пятидесятых пчолочки - это уже издевка кармы, подумала я, и решила совершить рейд по местным сообществам
людей посмотреть, ну и, как водится, себя показать

боже-боже (с)
как прирожденный гуманитарий, пинком судьбы загнанный на мехмат, за годы учебы я привыкла считать себя если и не круглой идиоткой, то, по крайней мере, выдающейся интеллектуальной посредственностью
но нынче в моей душе цветут пионы и китайская роза
посмотрев повнимательнее на.. эмм.. аудиторию, я вдруг почуяла в себе нешуточный потенциал
а уж на фразе я, конечно, понимаю, что она беременна, но не настолько же!! потенциал восхищенно взвизгнул и сообщил, что уже готов посодействовать мне в изобретении чего-нибудь не менее гениального, чем степлер без скрепок

____

ну, и пока во мне еще теплятся угли самонадеянности, я рискну написать, мнэээ, околокультурное что-нибудь
к примеру, обзор литературы, изученной за прошедший месяц

1. Эдуард Лимонов, как недавно подметил Дима, уже много лет является лицом кентуккского жареного цыпленка
но, к сожалению, в заданных нынче рамках мы должны обсудить другую сферу его деятельности
удивительное дело - пока я читала "Дневник неудачника", то явственно чувствовала повсюду элемент гениальности; но, переключившись на роман "Палач", являющийся, в сущности, полнометражной версией вышеупомянутого "дневника", я плевалась и недоумевала, как же так могло получиться
потом пришла к выводу, что, видимо, композиционное решение первой книги (а это именно что дневник) провоцирует на то, чтобы и оценивать ее по тем критериям, по каким мы привыкли оценивать блоги
и, как блог, "дневник" вне всяких сомнений снискал бы небывалый успех, в то время как его литературный аналог, на мой взгляд, есть безвкусица, граничащая с пошлостью

 

2. Виктория Токарева это Сергей Довлатов бабской литературы. Не могу точно сформулировать, в чем именно сходство, поскольку Довлатова читала уже давно, и успела подзабыть детали, но, как минимум в том, что, соорудив более-менее удачный оборот, автор бесстыдно эксплуатирует его из рассказа в рассказ.
  Обилие трогательных деталей делает токаревскую прозу уютной, как старые тапочки, но и придает ей довольно приторный вкус. Если первое, что прочитывашь, нравится, второе утомляет, от третьего уже с души воротит, но, не в силах остановится, все равно дочитываешь до пятого, то после этого с отвращением закидываешь книжку в дальний угол шкафа, а на мамин вопрос "ну как тебе?" совершенно искренне отвечаешь, что в руки эту каку больше не возьмешь

3. Борис Немцов, "Исповедь бунтаря". Да-да, Борис Немцов не остался в стороне от глобального тренда и написал о своем тернистом пути в большой политике.
Чтобы не тратить время на обсуждение, сразу цитата:

Одни рвутся во власть, чтобы сделать успешную карьеру, другие - чтобы набить карманы, третьи - из-за амбиций и самолюбия. Небольшое число людей идет во власть, чтобы что-то сделать, изменить мир и страну. Я наивно пытался изменить мир.

Даже и не знаю, что можно добавить к такому шикарному пассажу. Знаете, когда мне было лет эдак 14, я (невыносимо, но факт) иногда мечтала о громкой политической карьере. Так вот, когда от лица уже состоявшегося государственного деятеля я начинала писать собственную автобиографию, то в ней неизменно присутствовал дословно этот самый кусок. Буду теперь считать Немцова сублимацией своих нереализованных фантазий.
Что до литературных особенностей текста, то, судя по всему, услугами специально обученных негров автор пренебрег. Впрочем, для книги такого формата высокий стиль и не является, наверное, определяющим критерием.
Более всего мне понравилось, что во всем этом пафосном бреде, образчик которого был приведен выше, местами попадаются отличные анекдоты из жизни правящих кругов. 
 

4. Бернард Вербер. О, это исключительно колоритный товарищ. Одно только присутствие семи (!) его книг одновременно на полке бестселлеров в Букбери уже наводило на определеные подозрения. Однако, вспомнив о том, что мой отныне, присно и во веки веков обожаемый Пелевин также перманентно тусуется в лидерах продаж книжного рынка, я решила не торопиться с выводами, и прочла пару, так сказать, произведений.
Уж не знаю, на каких скрижалях Бернарду было начертано стать писателем, но лично я вижу в этом досадном обстоятельстве ошибку провидения.
Если опус про муравьев может оправдать свое существование хотя бы неординарным сюжетом, то "Отец наших отцов", претендующий на звание детектива, вышел исключительным Г.

"Я люблю удивлять. И это у меня неплохо получается" - самонадеянно заявляет автор. Лично меня больше всего удивили воистину чудесные места вроде
"Ударом пениса наотмашь ОН почти опрокидывает противника."
Короче говоря, от французского детектива я ожидала большего, нежели убийство в ванной, оказавшееся в итоге самоубийством ледяным ножом.
Настоятельно не рекомендую.

5. А на сладкое у меня остался Алексей Иванов. Владелец этого редкого запоминающегося имени состряпал книгу с многообещающим названием "Блуда и МУДО" и мегастильной обложкой. В силу прочитанных пятидесяти страниц пока воздержусь от громких заявлений, но, вообще-то, я уже почти в восторге. А когда книга нравится, то сказать про нее, в общем-то, и нечего.

на днях одногруппник попросил принести ему что-нибудь почитать
учитывая, что после этого он целую пару пах на меня своими носками, высовывающимися из тапок, я уже даже знаю, что это будет, хе-хе