Прошло 2 недели… Лилу возвращалась домой в Россию автостопом, так же как и попала в Европу, с пластиковой карточкой, на которой было все её состояние в несколько миллионов евро, и с мелочью в карманах…Ей хотелось стать нищей художницей, какой она покидала своего Ангела, который отдал жизнь за любовь к ней.
В каких-то 10 минутах растворился дух безнадёги и надежды на светлое будущее в лучах навящевой американской мечты. Все, что нужно, - это просто жить, не имея ничего, в том числе привязанности ко всему… как раз то, что ей нужно…
И несмотря на то, что это была просто привокзальная кафешка, для нее это был еще один важный знак, указатель на пути к ее дальнейшей жизни. Пахло жаренным беконом и кислым пивом. Официантки в красных фартуках с измученными лицами разносили подпитым посетителям очередную пинту прозрачно-желтого пива. Лилу села за крайний столик, откуда было видно практически всех, зажгла сигарету и положила её в пепельницу. От серого дыма щекотала в носу, она заказала баккарди со льдом.
Кафешка была стилизована под американскую заправку годов 70-х. В меню можно было увидеть такие блюда как «пицца памяти Элвиса Прэсли», можно было поесть всяких бургеров, стены пестрили дешевыми рекламами Malboro, Coca-Cola и Motul.
Она начала вслушиваться в музыку, и среди бестолковой пьяной болтовни уловила знакомые нотки песни Боба Марли в исполнении Фуджиса. Непроизвольно губы начали двигаться, хриплым голосом она подпевала «no women no cry». Вспомнился старый парк, серый длинный шарф, поднятый воротник у старого черного пальто, мольберт и промозглый ветер…тогда он подошел к ней и протянул маленький кулон из серебра в форме ангела, жутко смутился, оставил свою визитку и зашагал прочь…Так она встретила его, казалось все закономерным, хотя это было чудо…только сейчас она поняла это.