Падший ангел пытался оправдать свое существование. Он просил прощения у мироздания, а оно было к нему глухим. Он бился в агонии, беспомощно поднимая крылья, что облетели, а пух кружился в воздухе, как снег, который не таял от пламени горечи и раскаянья. Ангел плакал беззвучно, без слез, его лицо не омрачалось гримасами грусти и печали, но, смотря на него, у нее разрывалось от сострадания и жалости сердце. Дыханье перехватывало от приступа беспричинной нежности к этой трагичной порочной чистоте, к падшему ангелу.
«Но почему ты плачешь? Что произошло? Почему молчишь, отчего ты мне такой родной? Кто ты?», звуков не было, она произносила слова лишь губами. Яркий свет заливал пространство, только вокруг ангела была мутная дымка.
«Я твой ангел, твой падший ангел, от которого ты отреклась. Я хотел быть до конца с тобой. Я отрекся ото всего святого, сопровождая тебя, Лила, а ты меня прогнала. Теперь я молюсь за тебя. Молюсь за твое спасение, ведь я ничто без тебя и очень люблю тебя, хотя тебя любит весь мир, но ведь проще думать, что любви нет, не так ли? Но мы любим тебя». Вдруг свет потух…подул сильный ветер и…Лила проснулась.
Голова раскалывалась от количества выпитого накануне рома, руки немного дрожали…Лила босиком побрела в ванну, где умылась ледяной водой, потом пила воду из крана, прям как в детстве. Посмотрела на себя в зеркало и чертыхнулась, упрекнув себя в зависимости от спиртного и инфантильности. И как только она могла подумать, что все крутиться и живет вокруг нее, а она в центре всеобщего блага и все так хотят ее осчастливить и одарить своей любовью? Нет, неправда, это больное воображение, все эти джины, ангелы, чародейка и летающая рыба от плохих мыслей. Ей нужно отдохнуть, сменить обстановку. Итак, нужно, нет, просто необходимо сбежать куда угодно из этого дурдома.
Она взяла рюкзак, сумку, надела удобную обувь, натянула черную вязанную шапку, одела очки и отправилась на вокзал, откуда и отправилась на первом проходящем поезде на край света в поисках спокойствия и мира с собой.
За окном мелькали столбы, леса, города, чужие разбитые судьбы. Сверкало осколками счастье. Звенела любовь, что имела цену. Разливался тошнотворно-сладкий запах лжи и презрения. И все это нисколько не смущало ее, это было нормальным, обыденным, привычным и, казалось, по-другому и не может быть. Она нисколько не чувствовала себя одинокой, ведь знала, что ее никто не ждет…нет не так, она верила, что ей никто не нужен, что одной проще жить и умирать, творить и ненавидеть, страдать и наслаждаться. Все потому, что никто никогда не воспримет действительность так же как ты. И ради чего тогда для кого-то стараться, кого-то любить, за кого-то сражаться, лить по ночам слезы? Только потому, что нас учат с детства, что человеку нужен друг, который с половым созреванием якобы становится любимым? Она не могла и не хотела жить стереотипами, на все у нее было свое особое мнение, и даже в этом отношении она была уверенна в своей правоте. И, быть может, кто-то сказал бы, что это всего лишь юношеский максимализм, но … даже в нежном возрасте Лила рассуждала и поступала как взрослый человек, а тем более сейчас имела полное право на свою точку зрения, даже в том случае, если бы она глубоко заблуждалась.
Поезд мчался вперед, и Лила была все дальше от прошлой жизни, начиналось что-то новое, не сказочное, но завораживающее.