Константин Зайцев (К.З.):
- Как я понял, философия занимает не послед-нее место в вашей жизни. Начните с того, как вы понимаете философию. С чего это началось? Что значит философствовать?
Анатолий Степанов (А.С.):
- В моей природе был заложен какой-то механизм постоянно не работать, а подумать, зачем я это буду делать. Началось все это на первом курсе... Тогда, кажется, мы стали изучать аналитическую математику и меня сильно одолела лень. Я там (в математике – К.З.) многого не понимал. Ребята радостно брали дефуры, а я так тоскливо на них смотрел и думал, где мне это пригодится? В ос-новном студенты и задают этот вопрос: «зачем нам это надо?», но в основном как-то вяло, а я сильно глубоко задумался и всю математику не учился, а думал... Настроился на такой режим - думанье.
И вообще, я попал на физику случайно. Ребята уговорили поехать в Томск поступать на физику, ну, я и поехал. Поступил. А потом началась фило-софия - мне она не очень нравилась, как предмет, но поговорить хотелось. Это, наверное, единст-венное место, где можно было поговорить о том, что думаешь, особенно когда мы сдавали экзамен по философии. Я сидел на первой парте и, как всегда, был не готов. Все студенты из нашей группы прошли через меня и Квеско, нашего пре-подавателя, которая сидела напротив. Она отне-слась ко мне терпимо - спасибо ей за это. И вот, все студенты отвечали и я с ними со всеми соуча-ствовал. Ну, в итоге мне поставили автоматом.
Когда я писал реферат по сознанию, то взял книжку Спиркина «Самосознание», прочитал и стал задумываться, а что значит сознание? И стал читать книжки: «Термодинамика сознания», «Информатика сознания», «Термодинамика мышления», всё, что можно было прочитать, свя-занное с физикой сознания. Так и не нашел то, что меня удовлетворило бы, и я про это как бы забыл. Вообще я был ищущим человеком. И что-бы не работать, я бегал по разным институтам: прослушал курс лекций по микробиологии у ака-демика Васильева в мединституте, в то время ко-гда надо было изучать теоретическую физику; в анатомическом музее изучал дефективных това-рищей в спирту; потом пошел в институт биофи-зики, где изучал крыс.
К.З.: - Как я понял, первая книга, которая произ-вела на вас впечатления была книга «Самосозна-ние» Спиркина?
А.С.: -Я от физики стал склоняться к биофизике, и у меня внутри было желание понять себя. Оно проявлялось в виде вопросов.
Вот я стал писать реферат, чтобы ответить на во-прос «Что такое сознание?» Я сам выбрал этот реферат, взял нужные книжки: Спиркина, Порш-нева, Гегеля и других, стал анализировать, что такое сознание. Вижу, в физике есть попытки объяснить этот термин, но они меня не устраива-ют, пошел в биофизику, и там были попытки объ-яснить, но и они меня не устроили.
Первый курс и второй закончились, дальше я стал учиться и искать. Вопрос этот ушёл, наверное, куда-то в меня и там года три он путешествовал.
Закончив институт, пошел работать на кафедру физиком. Появились семья, ребенок. Такой про-межуток – года два. И тут мне говорят, что есть уже материал на кандидатскую по физики - давай сдавай кандидатскую, потому что эксперимент уже был нормальный, 5 статей в «Известиях ву-за».
Я стал сдавать кандидатскую по философии, и тут всплыл старый вопрос. Когда сдал кандидатскую, опять же, вернулся к своему преподаванию и что-то мне сильно захотелось заняться философией. Пошел я на кафедру Дмитриенко: вот я физик, но хочу заняться философией. Он не удивился и ска-зал чтобы я сдавал кандидатскую по философии и он возьмет меня.
Когда стал преподавать философию, то старые учебники мне не очень нравились, и я думал как бы их оживить. Я заметил, что мне нравится об-щаться, нравиться «копаться» в себе, но филосо-фией здесь как бы и не пахло еще. Когда я стал преподавать, то сначала работал по учебникам, но они мне не очень нравились: Маркс, Энгельс, Ле-нин. Отклика нет у студентов, и смотрю, один товарищ сидит кроссворд гадает в газете. Я по-дошел и сказал: «ты давай по философии кросс-ворд составь и реши». Он заинтересовался, а дру-гие стали помогать. Я стал анализировать то-гдашние учебники по философии и «въехал», так сказать, в тему, ну, им же экзамены сдавать. Сравнил экзаменационные билеты и учебник, оценил процентное соотношение тем и понял, что в учебниках ядром являлась диалектика, законы, категории и т.д. Все это я сжал в общую схему, что дало мне свободу не отходя от содержания учебной программы, свободу вести, так сказать, творческие занятия. В частности, когда зав. ка-федрой решил посетить меня, я уже был наглова-тым, и посадил вместо себя студентку, он сел воз-ле меня, я не слова не сказал за весь урок. Она провела занятия, потом мы выходим и он (зав. кафедрой) говорит: ну, ты наглый, хоть бы слово сказал, я же тебя пришел проверять, а если бы проректор пришел проверять? Но в целом он ос-тался доволен. Другие ассистенты в обморок па-дали, когда он приходил. Я понял, что интересно занятия вести по философским парадоксам, т.е. история философии сама интересна парадоксами. Я выигрывал время на занятиях за счет творче-ского сжатия, я стал им давать парадоксы Зенона, загадки, потом стал давать схемы-задания. Я оживлял занятия для себя и, одновременно, для студентов.
Потом переехал из Томска в Усть-Каменогорск. Здесь опять занялся физикой, но общения хоте-лось и, в итоге, желание общаться привело к тому же кругу людей, который я находил в Томске – к биофизикам. Устроился старшим лаборантом, работал за микроскопом и встретил Протасова. Он приходил и рассказывал много интересного, в частности, про связь кристаллов с организмами. А в то же время из Семипалатинска приехала груп-па биологов, там был Садыков, Яковлев, зани-мавшиеся функциональной диагностикой, изуче-нием «Эффекта Кирлиана». Мне очень понрави-лось, и мы стали заниматься вместе. Лозоходство, биополя, гипноз, все это смешалось в какой-то клубок, но было безумно интересно. Как говорит-ся, работать не интересно, а это всё интересно.
Когда я перешел к Плотникову-младшему в лабо-раторию работать по хоздоговору в СДИ, то стал подрабатывать, ведя занятия по философии, и понял, что физика мне разонравилась оконча-тельно, а философия- это моё.
Идеи самопознания меня всё еще очень интересо-вали, я вышел на мистические и гипнотические дела, потому что чувствовал что-то живое, кото-рое отвечало на эти вопросы.
К.З.: -А какие вопросы. Например, основные философские вопросы?
А.С.: - Откуда произошел человек? Откуда появилась вселенная? А самый главный - в чем смысл жизни человека?
Читал Ефремова «Лезвие бритвы», а в этом рома-не оказывается «Живая этика» запрятана. Благо-даря статье Курта Воннегута из журнала «Наука и религия» узнал о Блаватской - и там, по-сути, от-вечали на те вопросы, которые в философии только оговаривались.
К.З.: -Вы, фактически, работали тогда физи-ком.
А.С.: -Да, я подрабатывал тогда физиком, вел почасовую философию, и постоянно пытался вы-ходить на тот вопрос, который я задал себе на 2-курсе: «В чем смысл?»
В то время у меня заболела бабушка, и мне тогда хотелось стать врачом, найти эликсир бессмертия, ну, такие детские дела. Вот люди умирают, а по-чему? Т.е. полудетские, полуфилософские вопро-сы. Хотя про Энштейна говорили, что он стал учёным, потому что у него была в детстве за-держка развития, задержался он в вечных вопро-сах.
Но я задержался в вопросах, а все, как бы, делом занимались.
К.З.: - И вот уже здесь, работая на кафедре, вы поняли, что это ваше?
А.С.: -Да, я понял, что философия моё, а физи-ка, не по душе. Единственно, проблема была идеологическая. Я потом, когда перешел в ВКГУ преподавать, там эта проблема обострилась. За-ставляли преподавать одно, а хочется препода-вать др. И как раз в то время перестройка назре-вала.
К.З.: -Это вас там «разбирали»?
А.С.: -Да, там где Закирьянов участвовал в разборке, он тогда был проректором. Дело было так: как раз тогда вышел двухтомник Соловьёва и появился в книжном магазине, я студентов загру-зил и побежал за книгой. Прихожу, а там Гусева сидит, естественно, недовольная. Я уже тогда был нагловатым, студентам дал задания, они сидят, работают.
Потом она приходит, и говорит: сейчас будет тес-тирование. Или прихожу я на пять минут позже звонка, а в аудитории, проверяющие с кафедры сидят и говорят, что будет открытое занятие. Им был нужен повод, а я как заноза, тем более парт-ком следил за этим делом. После разборок меня выгнали оттуда и я один год слонялся. А потом меня взяли в очную аспирантуру на этой же ка-федре.
К.З.: -А вы ещё в Томске, когда шли на кафед-ру философии хотели найти ответ на вопрос «В чём смысл?»?
А.С.: - Да, когда я шёл на философию, я хотел найти ответ на этот вопрос. Т.к. в физике я не на-шел ответ на этот вопрос, а в философии еще на-деялся найти ответ. Я плотно занялся изучением диалектики. В связи с этим задавал вопросы до-центам кафедры, потому что не было специаль-ных методсеминаров, обсуждений на эту тему. Все суетятся, заняты, но ищущие всегда желают пообщаться. Там попадались такие ищущие, на-пример, был там один доцент, который развеял мои сомнения. Вот допустим, материализм, объ-ясняет, что такое сознание. Стали разбирать, если сознание в человеке есть, значит, оно где-то поя-вилось, в чем-то существует, значит, в любой точке материи сознание должно присутствовать, а каким образом? Он мои суждения прослушал, и сказал, что да, действительно так и есть, и это проблема. Ну, точно также как и в диалектике по моей схеме выходило, что законов диалектики должно быть столько, сколько пар категорий. Оказывается Журавлёв написал об этом книгу. А есть идея, что должен быть один закон. И вот у меня появилось две занозы - объяснить диалекти-ку, и сознание.
На кафедре ответа я не нашел, но зато ищущих увидел. Но в науке более пытливые умы, там ищущих больше потому что философы идеологи-ческие товарищи, поэтому большинство препода-вателей на кафедрах философии составляли ист-матчики, а не диаматчики. А ученые они, как бы, ищущие товарищи, они экспериментируют, т.е. они были не ограничены идеологией, ученым раз-решалось иметь свое суждение, поэтому с ними было интересно. И с ними можно было спокойно философствовать, рассуждать. Опять же в Томске меня один товарищ зацепил. У меня, говорит, друг есть, он дворник, но очень плотно занимает-ся историей философии. Мы с этим другом не-сколько занятий посидели вдвоем и мне понрави-лись его рассуждения. Здесь я и предложил, в 1989 году клуб «Сократ» создать, что бы была свобода обсуждения. Я понял так, что сама по себе философия школьная, академическая, учеб-ная - формальная, жизни в неё нет. С другой сто-роны, оккультизм, эзотерика вроде живые, но там все как-то непонятно, запутанно и поговорить из-за «сектантства» свободно ты не можешь - учись, веди себя правильно, служи. Клуб дал мне воз-можность свободно говорить, обсуждать.
К.З.: -А как вы создавали клуб в 89 году?
А.С.: -Тогда я подвязался читать лекции по линии общества «Знание», т.е. мне понравилась такая система, в народ идти и всякую ерунду рас-сказывать. Там разрешалось рассказывать про все. По обществу знания попал в дом политпро-свещения. Через некоторое время подумал, а по-чему бы не собираться здесь. Я договорился с Малофеевым, он дал объявления и выделил по-мещения, и мы стали собираться.
К.З.: -А что происходило тогда в клубе.
А.С.: -89 год был своеобразный, даже в том, что разрешили открыть клуб. Этот год - погра-ничный для свободы. Тогда образовался идеоло-гический вакуум, парткомы закрыли, марксизм запретили. В клубе в миниатюре заварилась эта идеологическая каша, т.е. туда приходили сектан-ты, оккультисты и т.д. Всё это мощно вертелось, и в итоге , так сказать, выкристаллизировался клуб. Но главное был такой котёл, где все крути-лось, и это помогало составлять неплохое мнение о том, что такое религия, оккультизм.
К.З.: -Ваша основная идея? Философская по-зиция?
А.С.: - Познай себя через общение. Я люблю читать книги, но книги больше озадачивали, зада-вали больше вопросов, чем давали ответов. Дру-гой вариант, предлагали заняться практикой, при-ходили товарищи, говорили, хватит читать, по-знать себя можно только практически, давай сей-час же откроем третий глаз, помедитируем, поле-зем на Эверест. А мне все это не нравилось. Не нравилось когда на меня давят. Это был внутрен-ний протест. Я думал, что если надо, то во мне это созреет, появится желание. Появилось множе-ство клубов (школ), где эти практики проводили, но многолетний опыт подсказывал, что эти шко-лы кратковременные, или просто выгодные в фи-нансовом плане.
Чтение книг само по себе бесплодно, а вот живое общение плодотворно, по словам Сократа. Прак-тика показала, что общение более плодотворное и живучее. Фактически без рекламы, мы существу-ем уже 16-ый год. Обычно люди приходят и ухо-дят ,если им не интересно, а у нас сформирова-лась ядро- ищущих, а искать можно только в жи-вом общении. Почему мы не занялись практикой? Потомучто практика мешает свободе общения, а живое общение дает больше степеней свободы. У нас общение идеологически свободное, нет навя-зывания.
В итоге образовалось методология самопоиска, философствование в котором сосуществует с религией, искусством, наукой. Были попытки создать философские кружки у Гусевой, напри-мер, семинары для аспирантов или общество фи-лософское. У меня даже есть красная корочка, я один из философов у нее, чуть ли не первый. Но в них не было живого общения. Конечно ,у них сборники выходили, но не было живого общения.
Допустим, мы общаемся по делу, по бизнесу , скажем тот же сборник написать и издать- это общение не личностей, а субъектов. Мне что-то надо от тебя. Я тебя использую как объект. Здесь нет цельности, здесь присутствует лишь наша часть. А у него кредо такое, ты максимально по-лон в живом общении. Т.е надо стараться , если ты хочешь быть человеком, общаться цельно.
У меня была проблема с диссертацией. Мне ска-зали написать диссертацию, а потом заняться чем ты хочешь. От меня требовалось быть субъектом, а я стремился быть цельной личностью. В след-ствии чего было не понимание дома, на работе. Поэтому получалось, что тактически я везде про-игрывал, а стратегически выигрывал. Первая про-блема в жизни – непонимание.
К.З.: -А сама философия или философствова-ние влияли на вашу жизнь?
А.С.: - Конечно. Во-первых, влиял мой лени-вый характер. Я считаю, что это философский склад. «Повремени, возможно, отменят» - ПВО. Чтобы мыслить свободно, нужно было занять позицию наблюдателя. И мне эта позиция нрави-лась больше всего. Со стороны смотреть и видеть, что все меняется, проходит, но какой-то остаток есть, который является главным.
С одной стороны- наблюдатель, а с другой сторо-ны – свобода мышления. Я как бы пассивный на-блюдатель, но активный в плане самосознания. Нельзя сомневаться в очевидных вещах, иначе как жить? Монахи что делают , чтобы стать мона-хом? Они отрекаются от всего. А философ одно-временно как монах, он со стороны наблюдает, и в то же время, погружен в быт. У Сократа тоже были проблемы, и в семье и в быту, жена не по-нимала...
Видимо с опытом, с мудростью у людей пересе-каются эти планы существования и начинают со-существовать. Своего рода гармония. Житейская мудрость – это тоже мудрость. Стратегия жизни, она философского плана, философия - дает стра-тегию.
Если мы ищем смысл, значит, мы предполагаем, что он есть. А потом мы обосновываем смысл.
К.З.: - А зачем обосновывать, если он уже есть.
А.С.: -Мы же сомневаемся, что он есть. Первое сомнение – мне в жизни навязывают какой-то смысл, а он мне не нравиться, не подходит. Я на-чинаю искать свой смысл. За тебя твой смысл никто не найдет. Со всех сторон идет давление и ты начинаешь анализировать. И видишь, что у каждого свой смысл появляется. Общего смысла как бы и нет, а с другой стороны ты чувствуешь, что смысл должен быть один и начинаешь искать свой смысл, когда навязываемый тебе не нравит-ся, а своего ты не нашел.
К.З.: -А вот, я заметил, что тема сравнения для вас является одной из ключевых.
А.С.: -Сравнение – это закон синхронистиче-ского существования многообразия. Ведь сравне-ние как можно применять? Например, сказать ,что вот это лучшее и все отбросить и начать за-ниматься этим. Сравнение многообразия когда мы все имеем право на существование. Допустим, к нам в клуб пришёл человек, он свободен, т.е ты не можешь ущемлять своей свободой другого. И мне вот это нравилось, что приходит хоть пионер, хоть пенсионер он имеет право на существования, надо понимать, что в этом плане философия де-мократична. Т.е не надо специального образова-ния, чтобы философствовать. Ты пришел и у тебя есть желание разобраться в себе. Тем самым по-лучилось как бы поле многообразия ,т.е создание многообразного. А так как мы люди , мы как себя ведем? Сравниваем. Сравнить можно с разной целью, в данном случае с целью найти себя, такая общая схема выработалась. Ну и не надоедает клуб, т.к. существует многообразие, а ты допус-каешь в себе многообразие, следовательно, ты существуешь в нем, а значит ты многообразный. Надоедает только однообразие, а сравнение тебе дает возможность не быть флюгером. При этом многообразие не дает превратиться в эгоцентри-ста и помогает в поиске самого себя, через живое общение.
А тема самопоиска – вечная тема.