Браво…

                                          Totus mundus agit histrionem…^*

Раз, два, три…мерные удары сердца… Свет прожекторов и ламп слепит уставшие глаза. Напряженная, гнетущая тишина. Сегодня зал полон. Ну что ж, смотрите господа! Я играю для вас! А впрочем, все как всегда…   Вы приходите сюда, смотрите в мои глаза, и думаете, что все знаете обо мне, но это не так. А я каждый день выхожу на сцену, хотя она больше похоже на цирковую арену, и играю выученную роль, - сегодня я король, завтра шут, и вы вновь и вновь удивляетесь моему перевоплощению и восхищаетесь “мастерской игрой”, хотя на самом деле это давно перестало быть игрой, это моя жизнь. Никогда не забуду, как вышел на эту сцену в первый раз. Мне казалось, что еще секунда, и люди один за одним покинут зал, секунда, другая, третья…я читал свою роль, говоря себе: ”…сейчас, сейчас они уйдут и все закончится…”. К концу спектакля я понял, что они не уйдут. Занавес был опущен, а я сидел на полу, спрятав лицо в ладонях, - в позе персонажа, и в своей собственной. Я ждал, момента, когда это все закончится. Зал взорвался аплодисментами и криками “Браво!”. Я поднял голову. Занавес вновь распахнулся, а я так и сидел на полу и смотрел в зал, не замечая катящихся по щекам слез. С того самого дня ничего не изменилось. Они приходили смотреть на меня, а я играл для них. Аплодисменты были для меня дороже всего на свете, поддерживали во мне жизнь. Цветы, овации, свет софитов и ламп… на сцене – “…актер, способный вселиться в любую шкуру”(так выразился один из критиков, коих множество, следящих за каждым твоим словом, шагом, жестом), за кулисами – человек, сидящий в своей гримерке перед зеркалом, в окружении цветов и мягких игрушек, задающий себе всего один вопрос… нет, не “Быть или не быть?”, ”Кто виноват?” или ”Что делать?”, нет… все гораздо проще…”Кто я?”.  Люди, сидящие в зале скажут: ”Актер”, директор театра ухмыльнется: ”Талант”, коллеги промолчат, гример пробормочет: “Фактурное лицо”, друзья улыбнуться: ”Молодец”. Но кто я на самом деле? Я могу заставить людей смеяться или плакать, через мои роли они могут относится ко мне положительно или отрицательно: любить меня или ненавидеть, жалеть и пытаться понять. Но они никогда не увидят во мне “просто человека”, с присущими ему слабостями и страхами. Я могу плакать навзрыд, если так нужно, но если я действительно захочу зарыдать в голос, меня не поймут. И вот я стою на сцене. И кричу как раненый зверь, но в душе, а перед залом смеюсь, пусть нервно, но заразительно, и возвращаясь домой, они будут восхищаться моей игрой. Именно, игрой. Когда занавес этим вечером закроется в последний раз, я под аплодисменты уйду в свою гримерку, к цветам и игрушкам, открыткам и письмам, и я опять буду обычным человеком, до следующего вечера, когда все повториться вновь. …

Напряженная, гудящая тишина…последняя фраза…

-         Absolo te… ^**

Взрыв аплодисментов. Цветы, игрушки, вспышки фотоаппаратов, - цифровых и мыльниц, и, конечно, “Браво”…

Браво!!! – кричит зал.

Браво!!– говорит во мне актер.

Браво!– улыбается фактурная маска лица.

Браво… – обреченно и устало шепчет человек, пряча от зала непрошеные слезы…

                                                           Я молчу. Я устал. Я – заложник роли,

                                                          В галерее образов безликий портрет.

                                                                           Господа! Я прошу: быть собой мне позвольте!

                                                                      Тишина. Гасят лампы. Никого в зале нет...

^*  Totus mundus agit histrionem – весь мир играет (лат.)

^**Absolo te – отпускаю тебя (лат.)