Мне очень хотелось быть ближе к ним, и что бы они меня понимали, или хотябы делали вид что понимают, как они собственно и делали. Это забавно на разных языках шептать друг-дружке что-то а после обниматься до слез, боясь выронить свои расширенные зрачки. Как говориться все от любви. Все от вливающегося в общность социума единого сознания. Иногда забавно понимать что разум всетке один на всех. А если подумать хорошенько то он итак один на всех, и говорит он на одном языке. Ведь мы все так шаблонно жевем, но в прочем я не об этом. Мы шли по этим узким улочкам после громкого клуба, местами я видела проституток, мне козалось что они все цвета доброй смолы, и зашкаливаующим весом, у всех у них было одно лицо. Но и их я любила в тот момент. Уж очень я хотела трогать эти мокрые от ветра глаза людей, и ночной воздух со свистом бившийся в горящие ветрины.  Под утро я уже окончательно потеряла личность, я лежала под раковиной, в грязном районе Амстердама где было сыро и пахло каналами. Мне было прекрасно. Рядом вечно вертелась принцесса и расказывала про пиво на Чистых прудах и про то какое оно славное там по вечерам. Я помнила ее просфоровые жвачки. На нас сыполо канфети и я кружилась. Конфети попадали в газа я расчесывала их, мне казалось что до крови, в какойто момент лицо и в правду стало мокрым,  я была счастлива и не могла говорить а других языках мне было чень тудно собраться и заговорить  с кемни будь из присутствующих. Да и не надобыло мой мозг сам заговорил со мной. Кончно я не могу сказать совершенно точно что было правдой а что не правдай тогда. Я не помню многое так-как в последствии я не могла востановить всю картину происходящую в моей черепной каробке, но ощущеня цвета, звука помоему зашкаливали, а визуал выливался уже из многогранно повторяющейся нерельности. Нереальность новая была еще более нереальной но верной. Первое что я помню как Науми бьет меня мокрыми тряпками, я выхожу на пару минут в реальность, я ее вижу. трогаю лицо рукой. Смотрю на руку она вся в крови. Кровь-из носа. Давление. Ноги пиздец отнимаються. Во рту мягкая каша. Мне не то чтобы страшно мне просто хорошо. Я понимала что надо что-то делать так-как Роб Науми и хозяйка квартиры в ужасе о чемто говорили.-Русиш,Русленд,Раша... Гороче говоря мозг отказал. Он хотел веселиться дальше, и его совсем не волновало что происходит с моим телом. Все же я оказалась лежащей в душе под градом ледяной воды. Я лежала. А сверху лил дождь.Он(мозг) совсем охуевал от такого обстоятельства, и я начала понимать, что очень боюсь перестать чувтвовать ноги. И что мне для этого нуджен алкоголь.

Иногда мне кажеться мы будем жить вечно. Пусть мы все просто вода и песок. И пусть наверника  не успют запомнить в лицо(с)